Иероглиф смерти

Он привстал на кровати и хотел поцеловать Марию в шею. Она отстранилась и сухо произнесла:

– Я сказала: нет.

Сделав несколько затяжек, Мария затушила сигарету в пепельнице. Потом потянулась за сумочкой, лежавшей на стуле, достала флакон с кодеином, вытряхнула таблетку и бросила ее в рот. Запила глотком вина, который остался у нее в бокале.

Дура… О чем она думала? Вообразила себе, что секс с молодым красавцем расцветит ее жизнь яркими красками. Вернет ей уверенность в себе. Ерунда! Пуститься во все тяжкие в тридцать четыре года… Это ж надо до такого додуматься!

Любимова покосилась на Макса, растянувшегося на кровати. Прекрасный мускулистый зверь, получивший от ворот поворот. Можно себе представить, как он сейчас злится.

– Будем считать, что ничего этого не было, – сказала Маша более мягким голосом. – Ты ни в чем не виноват. Все дело во мне.

– Мария, я думал…

– Не продолжай, – сказала Маша. – Я совершила глупость, приехав сюда. Очередную глупость в своей жизни.

Мария встала с кровати и принялась одеваться. Она чувствовала, что Макс смотрит на нее, и от этого взгляда ей было не по себе.

Когда она оделась, Макс протянул ей что-то:

– Держите!

Маша взглянула – это был флакон с таблетками.

– Зачем это? – спросила она.

– Подарок, – объяснил Макс. – Просто так. Все равно я собирался его вам отдать.

Мария внимательно посмотрела парню в глаза, потом пожала плечами и забрала флакон. Макс усмехнулся и качнул головой:

– Не думал, что вы возьмете.

– Глупо отказываться от того, что само идет тебе в руки, правда?

– Запомнили! Интересная вы девушка, Мария Александровна. Неординарная. Жаль, что у нас ничего не получилось.

– Ничего и не могло получиться. Надеюсь, я не сильно испоганила тебе этот вечер.

– Бывало и хуже, – сказал Макс. – Мы останемся друзьями?

– Мы никогда не были друзьями. Ты продавец, я покупатель. Остановимся на этом. Можешь меня не провожать.

Маша взяла со стула сумочку и направилась в прихожую.

Глава 4

1

– Подожди здесь, – сказала Таня Кострикова своему бойфренду Гере и ушла в спальню.

Там она сбросила с себя одежду, понюхала подмышки, скривилась и протерла их влажной салфеткой. Затем осмотрела свое отражение в зеркале и с удовлетворением отметила, что выглядит вполне себе эффектно. Накинув халат и затянув пояс, она вернулась в гостиную.

Взяв с полки два бокала, бутылку и штопор, она поставила их на журнальный столик перед Герой. Он перестал дергать струны гитары и недовольно нахмурился.

– Детка, после концерта я выжат как лимон.

Она приподняла в усмешке бровь:

– Хочешь сказать, что ты не в состоянии удовлетворить красивую девушку? А как же твое правило – «Всегда и везде»?

– Я помню про свое правило.

– Хорошо. Тогда я в тебе уверена. – Таня сама открыла бутылку, разлила вино и поднесла ему бокал. – Мне нравится думать, что ты всегда готов, Герочка.

С этими словами она вынула из его рук гитару и вставила бокал в его холодные пальцы.

– За любовь!

Они чокнулись. Таня выпила несколько глотков вина, затем отставила бокал. Вынула бокал из пальцев Геры и тоже поставила его на столик.

– Я соскучилась, – сказала она.

– Я тоже, – промямлил Гера Палий, откинув со лба косички-дреды. – Но…

Не дав ему договорить, Таня устремилась в атаку. Толкнула Геру на подушку головой, а сама быстро вскарабкалась на него и стала развязывать пояс халата.

– Эй, погоди, – насмешливо сказал Гера. – Не надо так спешить. Между прочим, у меня сегодня был концерт. А после него я еще ширнулся с ребятами, так что сейчас я не совсем в форме.

– Но я хочу! Хочу, понял?!

В глазах Геры промелькнуло что-то вроде испуга.

– Ты ненормальная, ты знаешь это?

На мгновение взгляд ее остекленел.

– Не называй меня ненормальной!

– Ладно, прости.

Распахнув полы халата, Таня обняла бойфренда за шею и наклонилась к нему. Горячо и страстно поцеловала в губы, расстегнула Гере ремень и «молнию» на ширинке, быстро просунула руку ему в трусы. Пожалуй, сделала это слишком грубо. Гера айкнул и слегка отстранился.

– Да что с тобой? – недовольно проговорил он.

– Ничего. – Она усмехнулась. – А с тобой? Ты внезапно превратился в гомика?

По лицу Геры пробежала тень.

– Ладно, детка. Как скажешь.

Она почувствовала, как его сильные руки стиснули ее грудь. Затем одна рука скользнула вниз, в трусики. Таня закусила губу и застонала.

…Гера, несмотря на усталость, делал все как надо, но в тот момент, когда он собрался войти в нее, Таня случайно бросила взгляд на окно и оцепенела от ужаса. Снаружи к стеклу прижалось чье-то бледное лицо. Таня вскрикнула и оттолкнула от себя Геру.

– Ты чего? – хрипло спросил он.

– Там… – сиплым голосом пробормотала Таня. – На нас кто-то смотрит…

Гера приподнялся на локте, повернул голову и посмотрел на окно.

– Дура, – насмешливо и недовольно произнес он. – Это ж у меня с прошлого Нового года. Помнишь, мой брат, удолбанный укурок, разрисовывал тут все? И эту рожу на окне тоже он намалевал. – Гера снова положил руки Тане на бедра. – Давай продолжим, детка!

Таня снова отстранилась, а затем поднялась с дивана и запахнула полы халата.

– Эй, ты чего? – сердито спросил Гера.

– Настроения нет.