Иероглиф зла

Следующее, о чем я хочу рассказать, – это найденное тело Александра и одновременное исчезновение Марико-сан. Судя по всему, мужчину убили, но каким образом? На теле не было следов насильственной смерти, отравление тоже можно исключить. От яда, как правило, человек испытывает мучения, тогда как Александр умер спокойно, едва ли не с улыбкой. Стало быть, он доверял своему убийце?.. И, наконец, найденное послание на русском языке. Записка, побуждающая Кузьмина совершить самоубийство, была написана печатными буквами. Однако при ближайшем рассмотрении можно было заметить, что каждая буква старательно выведена, словно человек потратил на написание записки достаточно долгое время. Если б писал русский, буквы не выглядели бы столь правильными, скорее всего, где-то наблюдались бы неровности, наклоны… Но в записке, можно сказать, шрифт был идеален. Это натолкнуло меня на мысль, что писал человек, для которого русский не являлся родным. И этот человек хотел, чтобы Кузьмин, подобно самураю, совершил самоубийство. Преступник не пытался убить сэнсэя – нет, он хотел, чтобы Кузьмин сам ушел из жизни! А значит, злоумышленник люто ненавидит безобидного преподавателя – ему мало просто лишить его жизни, убийца хочет, чтобы сэнсэй мучился как морально, так и физически. Из всего этого можно сделать вывод, что преступление было тщательно спланировано уже давно, убийца не находился в состоянии аффекта или временного помешательства, он хитроумно и жестоко лишал Кузьмина всего того, что составляло главный смысл его жизни. На ум приходят рассказы и факты о жестокости и изобретательности японцев, ведь, несмотря на дружелюбие и вежливость, это очень странный народ, у которого свои особые принципы и понятия о долге и чести. Если самурай дорожит своим именем, он не допустит позора и сам уйдет из жизни – подобного принципа японцы придерживаются до сих пор. Итак, я почти полностью была уверена в виновности Марико, тем более именно ее якобы взял в заложники неведомый преступник. Увы, я не могла пойти сразу по горячим следам – Юрию Алексеевичу позвонила Жанна и сказала, что на Эби напали. Я быстро поняла, что Марико вполне могла убить Александра, после чего вернуться к реке и, увидев моющую в одиночестве посуду девушку, совершить на нее покушение. По характеру ранений Эби я сделала вывод, что убийца не отличался большой физической силой – несмотря на то что ударили в шею, рана оказалась не смертельной, поэтому действовала, скорее всего, женщина. Я позвонила своему приятелю из спецслужб и попросила узнать в деталях о биографии Марико Омура, и когда он сообщил мне, что девушка воспитывалась без отца, а мать ее покончила жизнь самоубийством, мне стал ясен и мотив японки. Я отправилась на ее поиски в лес, потому что Марико хотела изобразить свое похищение, поэтому искать ее следовало в глубине леса, за телом Александра. Я уже составила свое мнение относительно жестокости японки, и меня ни капли не обманула ее настоящая рана на шее. Эта молодая женщина запросто могла нанести себе порез – ради того, чтобы ее отец, которого она ненавидела всю свою жизнь, ушел из жизни в страшных мучениях и до самого конца винил себя в трагедиях, случившихся на фестивале. Марико думает, что ей удастся провести глупую великовозрастную ученицу сэнсэя, то есть меня, но она и не подозревает, что я уже догадалась обо всех ее проделках. Кстати, Марико-сан, какой яд вы использовали для своего оружия – тонкой иглы? Не скажете? Что ж, она у меня, думаю, полиция установит название вещества после экспертизы…

Японка знает, что сможет убедить полицию в том, что на нее напали – рана-то настоящая! Однако девушка совершает ошибку – она верит в то, что сэнсэй наконец-то покончил жизнь самоубийством, и хочет увидеть труп своего врага. Дальнейшее, думаю, и так всем понятно. Марико-сан, что вы можете сказать в свое оправдание? Может, у вас есть чем дополнить мой рассказ? Возможно, я что-то упустила?

Я заглянула в лицо японки, обрамленное черными волосами. Сейчас она совсем не походила на ту прекрасную, хрупкую девушку, в которую влюбился несчастный Александр. Передо мной была уже не та Марико, что весело щебетала с подружкой Наоко, не та трогательная, напуганная девушка, заснувшая на плече сорокалетнего мужчины. Нет, то была женщина, а точнее, ее подобие, больше напоминавшее монстра, отравленного многолетней злобой, ненавистью и жаждой мести. В ее когда-то красивом лице не осталось ничего человеческого – она казалась страшнее даже окровавленной маски Идзанами…

Эпилог