Иероним

– Кер, существо – человек из жестокого, брошенного мира, – раскатами грома ответил повелитель.

– ЧЕЛОВЕК – Часть Единого Луча, Освещающего Вселенную Е-Класса, – дала справку Кер. – Повелитель, невероятно!

– Интересно. Эреб! – прогрохотало в пустоте.

Как в страшном сне послышались гулкие приближающиеся шаги. Свинцовая тяжесть беспомощности прижала к холодной поверхности пола. Воля металась, пытаясь подчинить и поднять непослушное тело, распластанное на камне. Разум растерянно ожидал решения участи. Страх подлыми щупальцами обвивал душу. Шаги стихли у самого уха, горячее дыхание коснулось затылка. Тщетно прилагал усилия повернуть лицо, накрепко припечатанное лбом к полу, желая посмотреть опасности в глаза. Бессилие подавляло, и страх резко сменился злостью, разгоревшейся сжигающим нутро пожаром.

Обидно.

Мне дышали в затылок и спокойно обнюхивали.

– Повелитель, существо пило из ЧАШИ! – Голос металлическими нотками резанул уши.

«Трое. Повелитель. Женщина – Кер. Мужчина – Эреб», – молнией пронеслась в голове мысль. В критических ситуациях я соображал быстро. Звуки застряли в горле, сведя на нет попытку вымолвить хоть слово. Беспомощность прижимала к каменному полу, и оставалось лишь вслушиваться в странный разговор, ожидая своей участи.

– Той самой? – спросила Кер.

– Да, он черпал из хранилища чистой Альфы.

– Почему существо здесь? Ведь это та ЧАША? Он должен был попасть к Альфа!

– Повелитель, я чувствую! – Голос ударил мне в ухо. Сопение усилилось, горячее дыхание обжигало мочку. – Я чувствую субстанцию Омега! – выкрикнул Эреб, и от громкого крика у меня зазвенело в голове.

– Вот Альфа и не принял, – подытожила Кер.

– Должен забрать Омега! В нем есть часть Омега! – Голос Эреба разрывал мне перепонки.

– Омега не возьмет, он пил из чаши Альфа, по закону – нельзя!

– ЧЕЛОВЕК с частицами Альфа и Омега! – Хохот Эреба заставил трястись каменный пол.

– Уничтожь! – Приговор повелителя поставил точку в моем существовании.

Ярость беспомощности разрывала. Страх неумолимо душил сознание. Разум, надежно запертый в невыносимо тяжелой клетке неподчиняющегося тела, поддавшись панике, метался, ища выход из ситуации. На затылок легла рука, обхватив сильными длинными пальцами, сдавила горло. Дыхание сперло, застрявший комок воздуха невыносимым огнем обжег, разрывая, легкие. В глазах заплясали светлые зайчики. Теряя сознание, сквозь мутную пелену услышал, как повелитель прогрохотал:

– Стой!

Хватка ослабла, свежий воздух со свистом проник через сдавленное кольцом боли горло. Легкие жадно посылали кислород в кровь, бешено стучащую в висках. Пелена рассеивалась.

– Раз Вселенная забросила отринутое всеми существо – оно по праву наше! – Голос повелителя вселял надежду на продолжение жизни.

– Повелитель, займемся ковкой? – В голосе Кер проскользнули нотки удивления.

– Да! Я так решил! Эреб, существо в купель, пусть пропитается жизнью! – прогрохотал приказ.

Сильные руки схватили меня за плечо и ногу и ненужной деревянной куклой резко подняли и бросили. Ощущение свободного полета погладило воздухом тело, шлепком о вязкий кисель выбивая потухшее сознание.

Тишина и покой.

Очнулся на плоской холодной поверхности. Сознание неумолимо стягивало покрывало сна, возвращая к реальности. Холод камня пробирал до костей. Затекшее тело ныло. Упираясь разъезжающимися, дрожащими руками, встал. Зрение сфокусировалось. Плывущая картинка принимала четкие, весьма фантастические и одновременно жутковатые очертания огромного зала древнего строения. Качнувшись, оглянулся и увидел небольшое наполненное бледно-молочной жидкостью овальное озеро. Вымощенные черными плитками ступеньки, выглядывая над мутной поверхностью, выходили на грубый мраморный пол. Поймав равновесие, вернулся к созерцанию принявшей отчетливые формы окружающей действительности.

Гранитные кроваво-красные стены уходили ввысь, растворяясь в темной пустоте потолка. Посреди зала большим кругом размещались факелы на высоких шестах, образуя огненную арену. Вдоль стен стояли грубые деревянные конструкции, отдаленно напоминавшие не то спортивные снаряды, не то страшные машины пыток. За ареной в пляшущем свете факелов виднелись ступеньки, пирамидой взбирающиеся к освещенной толстыми свечами небольшой площадке, где сидел человек. Темно-красное одеяние с большим капюшоном скрывало фигуру и лицо. Огонь свечей вытанцовывал жуткий танец в складках переливающейся ткани. Реальность походила на бред сумасшедшего, явно попахивающий шизофренией и долгим и бесполезным лечением. Впечатление усиливала грубая, рваная, мешком висевшая на мне хламида.

Покачиваясь, я коснулся руками головы, стараясь вспомнить события, произошедшие за последнее время. Мозг отказывался верить действительности и пришел к нехорошему выводу – контузия и удар о пол пещеры сделали дело.

Тело лежит и умирает от полученных ран в холодной пещере, а воспаленный мозг бредит, рисуя страшные картины.