Двор Давида был далек от идеала, и такие подробности придворной жизни выглядят вполне правдоподобными. Как и многие другие империи, выстроенные волею одного сильного человека, объединенное царство Давида на закате его жизни начало давать трещины: его сыновья повели междоусобную борьбу за власть. Старший сын Давида Амнон мог рассчитывать на престол, но любимым сыном царя был избалованный и честолюбивый Авессалом, единокровный брат Амнона, гордившийся своими прекрасными длинными волосами и красотой без единого изъяна: «Во всем Израиле не было мужчины столь красивого, как Авессалом».
Амнон обманом заманил Фамарь, родную сестру Авессалома, к себе домой и изнасиловал ее. Авессалом убил брата, но, видя скорбь Давида и страшась его гнева, бежал из столицы и возвратился в Иерусалим только через три года. Давид и его любимый сын помирились: Авессалом «пришел к царю и пал лицем своим на землю пред царем, и поцеловал царь Авессалома». И все равно царевич не мог укротить свое тщеславие. Он разъезжал по городу в колеснице, перед которой бежали 50 скороходов, и настраивал горожан против отца, так что «сердце израильтян уклонилось на сторону Авессалома». В конце концов он поднял мятеж и сделал своей штаб-квартирой Хеврон.
Слава мятежного царевича упрочивалась: «Народ стекался и умножался около Авессалома». Но к престарелому царю вернулась былая сила духа: он взял Ковчег Завета, символ благоволения Божия, и вместе с ним покинул столицу. И пока Авессалом утверждался в Иерусалиме, Давид собирал войско. Однако он предупредил своего военачальника Иоава: «Сберегите мне отрока Авессалома». Когда войско Давида разгромило мятежников в лесу Ефремовом, Авессалом бежал с поля битвы верхом на муле. Но его прекрасные длинные волосы стали причиной его гибели: «Когда мул вбежал с ним под ветви большого дуба, то [Авессалом] запутался волосами своими в ветвях дуба и повис между небом и землею, а мул, бывший под ним, убежал». Когда Иоав и его люди нашли повисшего на ветвях царевича, они убили Авессалома и бросили тело в глубокую яму, забросав камнями, хотя царевич еще при жизни воздвиг себе надгробный монумент — мраморный столб[13]
. «Благополучен ли отрок Авессалом?» — спросил Иоава царь. А услышав о смерти царевича, начал горько стенать: «Сын мой Авессалом! сын мой, сын мой Авессалом! о, кто бы дал мне умереть вместо тебя, Авессалом, сын мой, сын мой!»Когда по стране распространились голод и моровая язва, Давид, стоя на горе Мориа, увидел Ангела Смерти, простирающего руку на Иерусалим, чтобы уничтожить его жителей. И в тот момент Давид испытал раскаяние и сказал: «Вот, я согрешил, я поступил беззаконно; а эти овцы, что сделали они? Пусть же рука Твоя обратится на меня и на дом отца моего». Тогда Господь устами пророка Гада повелел царю поставить жертвенник на горе Мориа. Правители иевусейского Иерусалима описываются в библейских текстах как цари-священники, следовательно, уже в те времена в городе было какое-то святилище. У одного из коренных жителей Иерусалима по имени Орна Иевусеянин было гумно на горе Мориа (то есть, к тому времени город уже поднялся с холма Офель на примыкавшую к нему гору). «И купил Давид гумно и волов за пятьдесят сиклей серебра. И соорудил там Давид жертвенник Господу и принес всесожжения и мирные жертвы». Более того, Давид решил построить на этом месте не просто алтарь, а целый храм, и даже успел заказать кедровые бревна у Авиваала, царя финикийского Тира. Это был звездный час Давида: он уже предвкушал, как соединит Бога и Его народ, примирит Израиль и Иудею, утвердит Иерусалим как священную столицу Господа. Но этому не суждено было случиться, поскольку Господь сказал Давиду: «Не строй дома имени Моему, потому что ты человек воинственный и проливал кровь».
Теперь Давид был просто немощным стариком, и его придворные и сыновья интриговали за право наследования. Еще один сын Давидов, Адония, задумал узурпировать власть, а для отвлечения внимания отца ему в услужение взяли красивую и проворную девицу по имени Ависага. Но заговорщики недооценили Вирсавию.
Вирсавия потребовала у Давида трон для своего сына Соломона. Давид призвал священника Цадока и пророка Нафана, и те препроводили Соломона на царском муле к священному источнику Гихон. Там Соломон был помазан на царство. «И затрубили трубою, и весь народ восклицал: да живет царь Соломон!» Адония, услышав, как радуется народ, и «боясь Соломона, встал и пошел и ухватился за роги жертвенника». Соломон обещал сохранить ему жизнь.