Иерусалим и его обитатели. Иерусалимские прогулки

Рядом с его домом – как я уже упоминал выше – помещается дом Анны Тихо. Это один из самых старых домов города, построенный в 1864 году арабским богачом Ага Рашидом Нашашиби. Его называли «дворцом Рашида», и даже сегодня дворцовая сущность красивого здания с парком до сих пор чувствуется при посещении. Об этом доме и о семье Тихо можно рассказывать много – я же расскажу о необычном квартиросъёмщике, занимавшем Дворец Рашида с 1869 по 1884 год.

Звали его Мозес Вильгельм Шапира. Крещенный еврей, внушительного роста, он был одним из самых известных торговцев древностями, причем его слава давно перешагнула за пределы провинциального Иерусалима. Он не раз добывал для берлинских музеев ценные рукописи. Середина 19 века ознаменовалась многими находками в библейской археологии. Одной из них был найденный французским археологом Клермон Ганно так называемый «Моавский камень» или «Стела Меши» – базальтовый обелиск, на котором по приказу моавского царя Меши выбита история его поражения и победы над Израилем. Текст надписи, написанный моавитским письмом – аналогом палеоеврейского и финикийского – достаточно легко читаем.

Бывший еврей из Каменец-Подольска, а ныне – солидный христианин Шапира, женатый на солидной немке Розетте Еккель, хозяин известного магазина древностей в христианском квартале Старого Города, не смог остаться равнодушным к находке Клермон Ганно. После блестящей находки в 1868 году Моавского камня, в магазине герра Шапира появилось огромное количество черепков из Моава, испещрённых буквами, похожими на буквы с базальтовой стелы. В 1873 году Шапира продал 1700 таких черепков берлинскому музею. За немалую, надо заметить, сумму.

Неунывающий Клермон-Ганно заподозрил в покупке берлинского музея подделку. Он разоблачил Шапира – в одной небольшой гончарной мастерской изготавливались эти самые «древние» черепки. Клермон-Ганно нашел даже список букв, данный Шапира гончару – для нанесения на черепки. Казалось бы, хитрый антиквар должен был успокоиться – но все произошло совсем по-другому.

Шапира начал скупать еврейские рукописи. Так у него оказались несколько древних и ценных свитков Торы из Йемена, и вот, в 1883 году, гром грянул – Шапира объявил о находке 15 свитков в районе Мертвого Моря (с восточной стороны) в вади Аль-Муджиб (устье реки Арнон), которые относятся к VII – VIII векам до н.э, и на них записана книга Торы Дварим (с небольшими изменениями, которые, по мнению Шапира, указывали на подлинность текста). Шапира предложил их Британскому Музею за огромную сумму в миллион фунтов стерлингов. Два свитка выставили в музее (на выставке побывал премьер-министр Гладстон), а остальные начали пристально изучать перед покупкой.

Ретивый Клермон-Ганно оказался и здесь – с выводом, не терпящим возражений. Свитки Шапира – вещал француз – подделка. Это кожаные полосы с поздних свитков, которым с помощью химикалий придали вид древних, надписи делал сам Шапира, а в климате пещер Мертвого Моря ни один свиток не мог сохраниться. С выводами Клермон-Ганно согласились специалисты Британского музея. Сделка сорвалась. Газеты пестрели карикатурами на Шапира. Частью антисемитскими. Антиквар бесцельно скитался по Европе, пока его не нашли застрелившимся в номере дешевого отеля в Роттердаме. Свитки же исчезли бесследно. В 1887 их выставлял на продажу какой-то антиквар, но после этого их никто не видел.

Жена и дочь Шапира остались в Иерусалиме. Их катастрофическое денежное положение не способствовало дальнейшему проживанию в Дворце Рашида. Они уехали в Германию. Дочь Шапира позже стала известной французской писательницей и написала об отце роман.

А через немногим более полувека были открыты свитки Мертвого Моря. На сей раз, не поддельные. И кто знает, была ли находка Шапира подделкой? Кто знает…

Лепрозорий

При проказе бывает так:

Кожа больного – чаще всего на лице, становится нечувствительной и грубой, разбухает, увеличивается, покрывается волдырями и лопается, обнажая кровавые подкожные ткани. При отсутствии лечения, пораженные ткани начинают гнить, распадаться. У больных проказой делается (как писал незабвенный Джек Лондон) «львиное» лицо, разрастаются мочки ушей, выпадают брови, дыхание больного затруднено, иногда полностью сгнивает нос, глаза поражаются кератитом и иридоциклитом, слепнут, поражаются яички и наступает бесплодие, а вторичные бактериальные инфекции разрушают ткани тела настолько, что у больного отмирают и отпадают пальцы на руках. Но милосердная болезнь лишает чувствительности пораженные участки тела настолько, что больной ею человек совершенно не чувствует боли, и продолжает медленно и неуклонно гнить заживо, зачастую доживая – изуродованным чудовищем – до преклонных лет.