Иерусалим правит

Я объяснил ему, что был американцем только по паспорту, а на самом деле я русский, изгнанный с родины красными. Египтянин выразил мне сочувствие и поддержку.

— Тем лучше. Если когда-нибудь здесь начнется революция, мистер Питерс, поверьте, это будет не красная революция!

И снова я понял, что не следует судить человека по внешности. Али-паша Хамса пожелал выслушать меня. Я вскоре подробно рассказал о задуманных проектах транспортных средств, особенно тех, которые могли пересекать обширные пространства пустыни, и тех, которые могли автоматически копать каналы на многие сотни миль, орошая землю, не ведавшую изобилия с начала времен. Однако я почти сразу же сказал ему, что не разделяю его отвращения к еврейской расе. Среди них встречались люди поистине добродетельные. Я сам обязан жизнью еврею. Но переубедить Али-пашу не удалось. Он сказал, что мне недоставало повседневного опыта общения с этим народом. Его люди сталкивались с еврейской хитростью на протяжении многих столетий.

— Ислам был особенно терпим к евреям. Но это ничего не изменило. Сионисты захватили британский парламент и теперь требуют Палестину для себя. Они больше не довольствуются тем, что выманивают у нас деньги, они теперь требуют свободной земли! Земли, которая никогда не принадлежала им. Мы боимся, что вскоре британцы отдадут им весь Египет! Я буду говорить об этом в Мединет эль-Файюме.

Я решительно принялся убеждать его, что британцы не смогут предать доверие Египта.

1948 год доказал, как я заблуждался в те дни в своем невинном идеализме.

Глава шестнадцатая

Я видел Козла. Впервые я увидел Его в Одессе. Также я видел его в Орегоне, где мы жили в пещерах, скрытых среди гор. Я видел Козла. Он искушал меня. Он вложил кусок металла мне живот. Die iron strudel[431]. Это была Его шутка. Он показал мне мою сестру, Эсме, и сказал, что она — моя дочь. Он сказал, что сделает ее моей женой. Он обещал власть над всеми. Власть Всемогущего Зверя. Именно там, где Его не признавали, Он добивался самых больших успехов. Дьявол устал. Он долго трудился ради этого дня. Я встретил Козла в Асуане, на руинах побежденного христианства. Корова и Баран явились, чтобы насладиться моим унижением и моим горем. Какой суд отдал меня на их милость? Если бы я не верил, что Бог направляет мир, я мог бы только молить о том, чтобы Христос по-прежнему вел нас. Сатана побеждает нас, используя мельчайшие прорехи в нашей защите, наш идеализм, нашу веру в будущее. Именно так Он завоевал Россию и победоносно коснулся копытами руин Берлина, павших бастионов нашей веры. Гитлер повернулся спиной к Христу, так же как и Наполеон до него. И тогда Сатана, утомленный и пресыщенный, воссел на опустевших тронах Европы и с мрачным равнодушием стал смотреть на погибель того, о чем Он когда-то мечтал. Эти новые Парсифали, поднявшие меч против большевизма, ныне уже мертвы. Никто из них не погиб в честном бою. Всех предали. Предали и меня. Кусок металла остался у меня в животе. Иногда он напоминает железную звезду Давида. Неужели он был в хлебе, которым меня накормил еврей? Чем я ему заплатил? Еврей никогда не даст ничего задаром. Чего он хотел от меня? Он спас мне жизнь в Одессе, в Аркадии. Чем я заплатил за его услугу? Его руки были нежны.

Я любил его. Stadt der schlafenden Ziegen; Stadt des Verbrechens; Stadt der meckernden Kr"ahen; die gerissenen Kunden liegen in den Gassen auf der Lauer die kleinen V~ogel seinen tr"ugerische Lieder. Die Synagogen brennen. O, Rosie, mi siostra! Zu "ar meyn zeitm"adchen, meyn vor… Im der Vatican[432] Он, развалясь, сидит в окружении скучающих друзей, в то время как Его подданные выстраиваются в очередь, чтобы облобызать затянутую в перчатку лапу. Это больше не радует Его. Неужели ему нужно все испортить и разрушить, чтобы скрыться от безжалостной истины, от страдания, порожденного отлучением от благодати? Он испытывает величайшие муки, ибо Он уже познал единение с Богом. А теперь Он лишен этого — и страдание его превосходит страдания других. Мы можем только предполагать, насколько чудовищна эта утрата. Что удивительного, если павший бессмертный хочет забыть о невообразимых терзаниях, придумывая новые испытания и кары для человечества? Что мог бы сделать на его месте любой из нас? Я думал, что расстался с Ним в Одессе, на окровавленных улицах Слободки, где жирные псы, сопя, возятся среди трупов убитых евреев. За что Он преследовал меня? Это казалось несправедливым… Я не знал тогда, что Бог избрал меня, дабы я принес особое евангелие в этот век науки.

Я был невинен. Я боялся.

Я путешествую к тому месту, где взвешивают души, когда благосклонный Анубис оценивает наши грехи.