Иерусалим, Владикавказ и Москва в биографии и творчестве М. А. Булгакова

Гинцбург <…> заявил, что будет давать уроки бесплатно и, более того, готов сам платить студенту небольшую стипендию в течение года, при условии, что тот будет работать в мастерской ежедневно не менее четырех часов в день. Такое великодушие было столь неожиданно, что Борис не мог вымолвить ни слова. С трудом справившись с волнением, он, наконец, пробормотал, что очень благодарен учителю, но должен предупредить, что не всегда может располагать собой… бывают разные задания… иногда приходится выезжать из города… Гинцбург удивился: какие еще задания? Борис объяснил, что он социал-демократ, ведет партийную работу и это для него важнее всего! При этих словах Гинцбурга словно подменили, он встал и сухо сказал: – Извините, больше нам не о чем говорить. Искусство и политика – вещи несовместимые. Всего хорошего[49].

В годы Первой мировой войны Б. Е. Этингоф

зачислился на работу на фронте в качестве заведующего врачебным пунктом, а затем контролера Кавказского Комитета Союза Городов[50].

При этом он выполнял задания партии по пропаганде среди солдат в войсках на турецком (в Западной Армении) и персидском фронтах, где познакомился и сблизился с С. М. Городецким. Поэт вспоминал:

Февральская революция застала меня в Персии. Там в обстановке отступающего нашего фронта я познакомился и сдружился с большевиками – доктором С. М. Кедровым и ревизором Б. Е. Этингофом. Они меня и ласково, и сурово вводили в круг идей, которыми я сейчас живу. Впечатления тех дней отражены в моем романе «Алый смерч»[51].

В письме к Б. Е. Этингофу С. М. Городецкий вспоминал: