Иерусалим. Все лики великого города

Перечень достижений Давида воистину уникален. Будучи мальчиком, вооруженным пращой, он убил грозного филистимского великана Голиафа; потом совершил головокружительное восхождение от скромного музыканта до придворного сановника и мужа царской дочери; затем провел долгие годы в пустыне, спасаясь от гнева повелителя, – и, наконец, сам стал царем.

Эти легенды зафиксированы в его увлекательной библейской биографии. Впрочем, до недавнего времени не существовало никаких материальных доказательств, подтверждающих, что человек по имени Давид вообще когда-либо существовал. Только в 1993 г. археологи обнаружили на севере Израиля стелу Тель-Дана – обломок базальтовой плиты с надписью о победе царя Арама[19] над израильтянами ориентировочно в 841 г. до н. э., где говорится о «доме Давида». Это важное внебиблейское свидетельство об историчности Давида и основанной им царской династии.

После смерти Иисуса Навина израильтянами правили судьи, к которым приходили «на суд» (Суд. 4:5). Судьи ожесточенно сопротивлялись ассимиляции израильтян в среде других народов Ханаана, призывали разрушать их языческие капища и командовали ополчением. Судьей мог стать и пророк (Самуил), и главарь банды разбойников (Иеффай), и женщина (Девора). Однако со временем судьи утратили способность эффективно бороться с соседями (в первую очередь с филистимлянами), – и тогда евреи захотели царя. Так монархом был провозглашен высокий и красивый Саул – представитель колена Вениаминова[20] и первый царь в истории Израиля.

Саула уважали как отличного воина и простого человека – однако он имел вспыльчивый характер и был подвержен приступам меланхолии, ревности и подозрительности. Британский католический писатель и журналист Пол Джонсон отмечал, что Саул – это «непредсказуемый восточный властелин-бандит, который колеблется между внезапным великодушием и неуемной яростью (возможно, с маниакально-депрессивным оттенком), всегда храбрый, несомненно одаренный, но балансирующий на грани помешательства и временами переходящий ее»). Молодой Давид успокаивал буйного повелителя искусной игрой на кинноре – музыкальном инструменте, напоминающем арфу.

Легендарная победа над огромным филистимским воином Голиафом окончательно открыла Давиду путь ко двору, и Саул выдал за него свою дочь Мелхолу. Предварительно царь потребовал от будущего зятя свадебный дар – сотню кусков крайней плоти, срезанных с тел убитых филистимлян. Давид принес не 100, а 200 кусков. О его последующих ратных подвигах израильские женщины пели: «Саул победил тысячи, а Давид – десятки тысяч!» Неудивительно, что вскоре монаршая милость сменилась злобой и завистью к юноше. Давид бежал в пустыню и служил врагам – филистимлянам, – пока не умер Саул, разгромленный филистимлянами в битве при горе Гелвуй (Гильбоа). Предание гласит, что он, пораженный стрелами неприятелей, бросился на меч. Три царских сына – Ионатан, Авинадав и Малхисуа – тоже пали в бою.

Узнав о гибели Саула и его основных наследников, Давид приехал в Хеврон – главный город колена Иудина[21]. Оно населяло Иудею – обширную область Ханаана к югу от Иерусалима, и местные жители объявили Давида царем иудейским. Фактически это означало отделение Иудеи от Израиля – где трон занял Иевосфей, младший и единственный отпрыск Саула, уцелевший в сражении при Гелвуе. Израиль и Иудея враждовали – но Давид усиливался, а Иевосфей слабел. Полководцы Иевосфея, оценив свои шансы на победу, зарезали спящего монарха и отнесли его голову в Хеврон, дабы снискать расположение Давида. Впрочем, Давид счел это гнусным деянием и велел четвертовать убийц (2 Цар. 4). Затем «пришли все колена Израилевы к Давиду в Хеврон», старейшины помазали его «в цари над [всем] Израилем» (2 Цар. 5:1–3) – и человек, который, будучи ребенком, пас овец, обрел высшую государственную власть.

Продолжая административную традицию, зародившуюся при Сауле, Давид возглавил объединенное Израильское царство. Сначала он обосновался в сердце Иудеи – Хевроне, где похоронены ветхозаветные патриархи. Там монарх правил «семь лет и шесть месяцев» (2 Цар. 5:5), пока не решил перебраться в географический и политически нейтральный центр государства, отдалившись тем самым и от южных, и от северных еврейских племен. Иерусалим идеально подходил для этой задачи. Город лежал на границе территорий, населенных коленами Иуды и Вениамина. Он еще не играл значительной роли в еврейской истории – и, таким образом, соответствовал статусу столицы, откуда можно было руководить Израилем на севере и Иудеей – на юге. К тому же у Иерусалима имелся источник воды Гихон и естественная защита. Существовала только одна проблема – город принадлежал иевусеям, и это требовалось исправить.