Иерусалим

— Но пастухи, — продолжал первый голос, — знавшие все священные сказания с начала мира, были охвачены большой радостью при виде его и воскликнули: «Вот та священная скала, о которой так много рассказывают старики. Вот камень, который Господь создал прежде всего мира. Отсюда раскинул Он поверхность земли на восток, запад, север и юг, отсюда воздвиг Он горы и разлил моря до самой тверди небесной».

Голос остановился, как бы ожидая возражения, но колокол молчал.

«Какое странное явление, — подумала миссис Гордон, — ведь это не могут быть голоса людей». И в то же время это совсем не казалось ей странным. В эту душную ночь при зеленовато-бледном свете месяца все чудесное представлялось ей вполне естественным.

— Пастухи с большой поспешностью сошли с горы, — продолжал первый голос, — чтобы оповестить все окрестности, что они нашли Камень, служащий основанием мира. И скоро я увидел толпы людей, поднимающиеся на гору Мориа, чтобы на мне, первосотворенном камне, принести жертву Творцу и воздать Ему хвалу за Его чудное создание.

При этих словах голос перешел в певучий напев на высоких дрожащих нотах, каким дервиши читают Коран.

— И тогда впервые мне поклонились и принесли жертву! Слава обо мне разнеслась по всему миру. Почти ежедневно видно было, как длинные вереницы караванов поднимаются по беловато-серой горе, отыскивая дорогу к горе Мориа. Поистине я могу с гордостью поднять свое чело! Благодаря мне эта недоступная вершина перестала быть одинокой и заброшенной. Ради меня на гору Мориа стремилось столько людей, что купцы сочли выгодным для себя возить сюда свои товары на продажу. Благодаря мне на горе появились оседлые жители, которые продавали паломникам уголь и воду, благовония и огонь, голубей и ягнят.

Второй голос все еще молчал, но миссис Гордон подняла удивленно голову. Говоривший так должен был быть самим Камнем Основания! Она слышала голос обломка скалы, который покоится в великолепной мраморной нише в мечети Омара!

Голос продолжал:

— Я первый и единственный, я тот, кому никогда не перестанут поклоняться люди!

Едва он произнес эти слова, как прозвучал ответ колокола церкви Святого гроба:

— Ты забыл рассказать, что почти посередине той самой возвышенности, где покоишься ты, находилась маленькая, незначительная гора, поросшая дикими маслинами. И ты, вероятно, охотно бы забыл, что древний патриарх Сим, сын Ноя, второй прародитель человеческого рода, поднялся однажды на гору Мориа. Он был уже стар и дряхл и стоял одной ногой в могиле; он поднимался медленными, неверными шагами. Двое слуг сопровождали его, неся всевозможные орудия, необходимые для того, чтобы выбить в скале могильный склеп.

Но старый хриплый голос молчал.

— Ты притворяешься, будто не знаешь, что Ной, отец Сима, владел черепом Адама, первого человека; он хранил его как самую драгоценную реликвию, оставшуюся от праотца всех людей. Умирая, он передал череп Симу, а не кому-то другому из сыновей, потому что предвидел, что от Сима произойдет величайший народ из всех народов. Чувствуя приближение своего последнего часа, Сим решил захоронить святую реликвию в горе Мориа. Но, обладая даром пророчества, он похоронил череп не под святой скалой, а под небольшой горой, поросшей маслинами, и она с того дня стала называться Голгофой, или Лобным местом.

— Я хорошо помню это событие. — проговорил хриплый голос, — Я помню также, что почитатели святой скалы находили это в высшей степени странным. Они считали, что патриарх был слишком стар и дряхл, чтобы сознавать, что делает.

Со стороны церкви раздался только один звонкий удар, который показался миссис Гордон больше похожим на отрывистый смешок.

— И что может значить такое ничтожное событие, — снова раздался голос со стороны мечети. — Могущество и святость великого камня все возрастали. Цари и народы стекались к нему, прося у него счастья и удачи. Я помню и тот день, когда патриарх более славный, чем Сим, посетил гору. Я видел почтенного седовласого Авраама, когда он поднимался на гору в сопровождении своего сына Исаака. И не на тебе, о Голгофа, а на святом камне воздвиг Авраам жертвенный алтарь, чтобы принести в жертву своего сына.

Колокол Гроба Господня резко прервал его:

— Разумеется, это делает тебе честь, но не забывай, что почет при этом выпал и на мою долю! Ведь когда ангел Господень остановил нож в руке патриарха, и тот пошел по горе искать животное, чтобы принести его в жертву, то нашел на Голгофе овна, зацепившегося рогами за куст маслины.

Миссис Гордон прислушивалась все с большим вниманием. Слушая спор двух великих святынь, она с некоторым унынием думала о своем призвании.

«Ах, Боже мой, зачем послал Ты меня проповедовать единение? Споры и распри — вот единственное, что осталось неизменным с сотворения мира!»

Первый голос отвечал: