Йерве из Асседо

Я понятия не имела, что мне было нужно, но, объятая первобытным ужасом, трезво осознавала, что если сделаю хоть одно лишнее движение, то сойду с ума, получу инфаркт или скончаюсь прямо на месте. Поэтому застыла столпом, пытаясь заморозить себя во времени и пространстве. Лишь бы это прошло, лишь бы это поскорее прошло. Пусть я никогда больше ничего не почувствую, ничего не придумаю, ничего не напишу, вообще ничего. Если такой ценой можно избавиться от вселенского ужаса, я готова эту цену заплатить.

Черт возьми, но почему же это так больно?

Все же лучше потерять сознание. Как тогда, в кабинете Фридмана.

Но паническая атака никогда не завершается обмороком, это всем известно.

“Двум параллелям никогда не суждено встретиться. Попытка их свести грозит безумием, – прозвучал внутри знакомый голос, но он не принадлежал ни дюку, ни Фриденсрайху. – Да и разве же вымышленные персонажи могут заменить настоящих людей?”

“А разве ты сам – настоящий?”

Что-то очень резко и отвратительно заверещало.

Перемена закончилась.

Вместе с затрезвонившим звонком распахнулась дверь. В класс зашел Тенгиз.

Глава 38 Охрана

“Кто посмел обидеть эту юную девушку?!” Загромыхал спасительный голос.

Но и он был лишь плодом моего не в меру разыгравшегося воображения.

Тенгиз не пришел меня спасать, а явился, чтобы сообщить Юре Шульцу, что тому срочно следует отправиться в министерство внутренних дел, потому что по ходу покупки билета домой на лето в Юрином паспорте, визе или консульском подтверждении еврейства обнаружились какие-то нелады, которые без промедлений следовало уладить, если он, Юра Шульц, желает продолжать образовываться в программе “НОА” и в следующем учебном году.

Юра вспыхнул до корней волос, вероятно сиюминутно забыв о сцене, свидетелем которой только что был, и сказал: – Да я еврей в третьем поколении со всех мыслимых сторон!

Что это за безобразие? Вы что, и впрямь решили всеми способами вытурить меня из программы? Чем я вам не угодил? Я же круглый отличник и поступлю в Технион на армейской стипендии! Все войска будут за меня бороться! Включая разведку! Вот увидите.

– Я в этом не сомневаюсь, – мягко сказал Тенгиз, – как и в твоем еврействе. Извини, я не хотел тебя пугать, это всего лишь мелочь, бюрократическая формальность. Скорее всего, какой-нибудь клерк не там, где надо, поставил закорючку. Ее просто нужно исправить. А для этого тебе следует съездить на улицу Царицы Саломеи, дом 1.

В класс неторопливо заходили остальные ученики, удивлялись присутствию Тенгиза в школьном контексте, совершали попытки наброситься на него с просьбами и вопросами, но он их отстранял.

– Мне прямо сейчас ехать? – спросил Юра, немного успокоившись.

– Ну да. Офисы открыты до двух.

– Но я не разбираюсь в вашей бюрократии. Я не поеду один.

– У Фридочки сегодня выходной, а Фридман заседает на совещаниях. С тобой поедет Ариэль, мадрих израильской параллели.

– Но он не говорит по-русски!

– Ты достаточно хорошо знаешь иврит, Юра, чтобы общаться с израильтянами. Не стоит паниковать.

– Я не смогу ему перевести все эти бюрократические термины, и я ничего не пойму, когда он будет мне их объяснять. Ты не можешь со мной поехать?

Тут Тенгиз сам поискал глазами спасение, и его взгляд упал на меня, дрожащую в углу класса. Благо я не походила на спасительницу, а выглядела ужаснее некуда, стояла к ним спиной и пялилась в заляпанное стекло, в котором смутно проступали отражения ученика и мадриха на фоне буйно цветущей за окном лиловой бугенвиллеи, отчего оба казались бесплотными призраками.

– Что с тобой, Комильфо?

– Ничего, – промямлила я, больше не собираясь никого спасать. – Все со мной хорошо.

– Что это с ней? – спросил вожатый у Юры.

– Натан Давидович ее хамски бросил. Поезжай со мной в министерство, Тенгиз, пожалуйста.

– Как это “бросил”, Зоя? Это правда? Или ты опять выдумываешь себе проблемы на голову?

– Да ничего она не выдумывает, – раздраженно сказал Юра, снова заливаясь краской. – Почему вы все время нас подозреваете во всех смертных грехах?

Вместо ответа, Тенгиз протянул Юре толстую папку с документами.

А когда в класс зашла математичка, которая, как и ученики, никогда не появлялась на уроке сразу после перемены и тянула время, Тенгиз попросил у нее освободить Юру и меня от урока по невероятно важным причинам.

– Ариэль ждет тебя у ворот. Вперед, звезда Техниона и еврей со всех мыслимых сторон, и выше нос.

И мне тоже бросил:

– Идем.

Так что мы покинули здание школы и направились вниз – провожать Юру до ворот.

– Разрешение выходить предъяви, – приказал охранник Юре, будто не замечая Тенгиза.

Он был невозможно ответственным часовым, истовым блюстителем порядка и никогда не впускал и не выпускал никого без предъявления пропуска. Этот страж не подчинялся Деревне, а работал в самостоятельной фирме охраны, о чем свидетельствовала его синяя форма, на которой было написано “Чемпионы безопасности Ltd.”.