Иешуа, сын человеческий

— Когда сюда приложить руки с желанием, здесь можно будет жить в уюте и просторе. Если будет воля твоя, мой господин, я сделаю по дому все нужное за месяц. А то и раньше, если позволено мне будет нанять помощников.

— Вот что, — построжился Иисус. — Я — не господин твой и ты не раб мне. Вы с Соней одна с нами семья. — И к Соне: — А как твое мнение о доме?

— Я разделяю мнение мужа своего. Мы сделаем все.

— Возможно и тебе потребуются помощницы?

— Не помешают. Разбить цветники, сделать дом уютным.

— Не нужно нанимать никого, — вставил свое слово Самуил. — Я посчитал было, что в Сринагаре можно найти более ухоженный дом, но уступаю мнению всех и обещаю: я дам в помощники слуг своих и служанок сколько потребуется. Да и сам не останусь в стороне. Прослежу за ходом ремонта.

Вот теперь все — за. Стало быть, и ему, Иисусу, не стоит возражать и нужно побороть свое неприятие к новому дому. Но месяц Марии не здесь же жить? В грязи и пыли?

Самуил словно прочел мысли Иисуса. Продолжил:

— Но до окончания ремонта я не отпущу вас из своего дома. Станете и дальше жить у меня, пока здесь все приведется в порядок.

— Спасибо, — поблагодарила Самуила Мария. — Большое спасибо. Но родить первенца я надеюсь уже в своем доме.

Все заулыбались, ибо не нужен столь длинный срок для обновления дома и двора. Месяц всего, или, на худой конец, чуточку больше. А до родов еще ой как далеко.

Незаметно подступила суббота, значит — новая проповедь для Иисуса. На сей раз скамейки синагоги заполнены почти все. И что обрадовало Иисуса, на первых рядах сидели не только старейшины, но и зажиточные общинники из молодых.

«Быстро вспомнили о своих привилегиях по обычаю предков».

Иисус и на сей раз подготовился к чтению тех строк Священного Писания, где осуждалось отступничество от веры праотцев и поощрялась искренняя приверженность к Саваофу-Яхве, приверженность не только его Заветам на словах, но и на деле. В повседневности своей. И видел Иисус, с каким вниманием слушали его, особенно когда он начинал пояснять прочитанное, высказываясь одновременно и по своим идеям, обновляющим законы Моисея. У него даже появилось желание вот теперь же начать проповедовать о Царстве Божьем на земле для всех, но он все же сдержал себя, определив не спешить.

«Нужно сперва добиться непререкаемого авторитета. И не только через слово, но и по поступкам своим. А представится еще возможность, то и через чудо. Это — самое лучшее».

Он надеялся, что такая возможность непременно представится. И не ошибся. Сотворить чудесное исцеление ему удалось в первом же походе по деревенским общинам.

Торжественно заложен краеугольный камень для фундамента будущей синагоги. Собралось, что весьма порадовало Иисуса, множество народа. Пришли целыми семьями. Дети, весело шалившие в ожидании чего-то непонятного даже после разъяснений родительских, все же притихли, когда пара разлаписторогих буйволов ввезла на окруженный толпой пятак отесанный квадрат из каменоломни на горе Чогори. Можно бы, конечно, найти более близкую каменоломню, но старейшины расщедрились не зря; краеугольный камень, взятый из самой высокой горы не только в Кашмире, но и во всей Индии, возвысит и синагогу.

Погонщик остановил воз у самого края заранее приготовленного гнезда, и специально собранный по такому случаю хор запел: — Благослови нас, о Саваоф-Яхве, на великое…

Когда торжества закончились и народ потянулся к домам своим, Самуил заговорил о скрываемом от Иисуса до времени заветном желании:

— Ты идешь проповедовать. Посох твой готов. Но нет у тебя спутника, вот я и прошу, возьми меня с собой.

Иисус улыбнулся.

— Я знал, Самуил, что ты заговоришь об этом, и я готов ответить сразу же: нет. Мы станем с тобой спутниками, когда будет построена синагога. А сегодня ты нужнее здесь. Я предвижу трудности, которые посильно одолеть только тебе. Да и для Марии более надежного опекуна не сыскать.

— Для Марии и моя семья, и мои слуги.

— Знаю. Но слуги и даже семья твоя — это не ты сам.

Не переубедил Самуил Иисуса, добившись от него лишь одного: согласия взять с собой кого-либо в спутники. Иисус сдался:

— Пусть решат старейшины. Он станет и моим учеником.

Тут же озадачили старейшин, которые принялись обсуждать, кто из молодых достоин столь великой чести. Не определились сразу, только пообещали:

— Завтра утром, равви, юный ученик твой предстанет перед тобою.

Старейшины сдержали слово. Ученика привел к Иисусу сам председатель синагоги.

— Вот, Ицхак. Он станет добрым твоим учеником. Так полагают все старейшины, так считаю и я.

Вот теперь — все. Посох в руку и — вперед. Тем более что Мария смирилась не идти с мужем своим. Самуил же горячо заверил, что не останется она без дружеской опеки. Вот Иисус и определил:

— Завтра с рассветом мы, Ицхак, возьмем посохи в руки свои.

— Я буду готов, равви, — с поклоном ответил юноша. — Я стану не только учеником твоим, но и проводником. Я много исходил по Кашмиру с отцом моим, мелким торговцем.

— Я знаю об этом, — ввел в недоумение юношу Иисус, дав тем самым понять, что не нужны в их отношениях лишние слова.