If you get me. Книга первая. Если ты достанешься мне

«На душе становилось спокойней, и в эти минуты, казалось, что после набора лаёнером высоты, она освободилась не только от тяжести но, и от неощутимой связующей нити со всем этим городом и его обитателями», – подумав так, она с облечением посмотрела перед собой на поволоку за стёклами иллюминатора: В густом тумане плывут облака. Людмиле потянула за шторку окна, закрывшись от яркого света, она погружалась в безмятежное, состояние сна. В её голове бродили приятные мысли, «что совсем недолго осталось до встречи с сестрой, самой близкой и дорогой её сердцу», – и, в этом охватившем волнении задремала.

Самолёт снижался, скоро колёса коснулись земли…, проехав, махина затормозила на одной из бетонных полос. За иллюминаторами Пашковский аэродром, она встала, взяла свои вещи, недолгое ожидание, подали трап, пассажиры постепенно спускались. Следуя за пассажирами покинув аэробус, вошла в длинный автобус, добралась до здания аэропорта города Краснодара, открыв двери, в столице Кубани.

– Систер, моя дорогая, – так шутливо Людмила называла сестру, – Ах, если б ты знала, как же приятно тебя обнимать! – Я так по тебе скучала, не представляешь, а через два дня буду и с дочкой…, а там красота, море!

Людмила расцеловалась с сестрой, – как ты моя родная, может, поедем вместе, как раньше на море и там поплаваем?

– К сожалению, у меня не получится, помимо работы, немного пишу. Сейчас в основном виды города и на заказ портреты. А у тебя, какие планы на летнее время? – она вопросительно смотрела, в ожидании чего-то особенного, Людмила часто удивляла сестру далеко идущими планами, широтой своих взглядов, непредсказуемостью, так несвойственной многим, живущим только бытовыми заботами.

На что разочарованно отозвалась, – Да, какое там лето, оно подходит к концу и всего лишь пара недель с вами на юге и всё. Трудно в двух словах обо всём; сама знаешь, занимаюсь с детьми и время от времени хожу в дом литераторов, в литературные клубы, посещаю музеи.

– А недавно была в «Музее Востока» , впечатлений масса, – при этих воспоминаниях глаза её оживились, – пожалуй, будь такая возможность, стала бы, коллекционером.

Людмила обожала историю искусств и живопись как таковую, и тут вернувшись к картинам в Музее Востока, заметив, – особенное впечатление от смешанной техники на картинах с гуашью. Почему – то в последнее время у нас работают в основном маслом и реже, я не говорю о тебе – акварелью.

– Заметно, что акварель становится наиболее привлекательной в среде зарубежных коллекционеров, недавно в салоне приобрели несколько моих акварельных работ, они полетели в Израиль, – похвалив, сестра продолжала: – Акварельные рисунки сложнее хранить, кстати, мне нужно завтра подкупить кое-что для работы. Да, я так и не поняла, как там Владимир, он что, собирается в Крым ?

– Это и хорошо, пусть летит. Знаешь, он вообще меня удивил, сказал, что у меня достаточно собственных средств, представляешь «куркуль», подсчитывает, сколько я зарабатываю, не учитывая, что у меня учится дочь, не представляю, как долго при таком отношении буду там с ним или в зависимости от устройства там на работу. Она замолчала, немного задумавшись.

– Максимум до окончания временной регистрации по Москве, – а после небольшой заминки, она шутливо сказала, – И всё же, моя художница, я собираюсь одну из твоих работ маслом приобрести, а кроме того подарок за мной.

С утра Людмила с сестрой сходили на рынок, а по дороге обратно, они щебетали между собой, обсуждая, что на душе наболело:

– Странно видеть тебя такой, ты всегда сохраняла стройность, а сейчас не в обиду скажу, в этот момент Людмила подумала: «Кто ещё скажет мне правду, как не самые близкие и родные», а сестра продолжала, – почему – то, ты погрузнела.

– Ты абсолютно права, моя Веста, – грустно кивнув, решив поделиться с сестрой, – а, я вот, не знаю, что происходит со мной, бывало, сидела и на диете, по паре недель; ничего кроме ананасов с бананами, да ещё кроме этих аптечных гранул, залитых кефиром. Представляешь и неделями я ничего другое не ела.

– Кроме прочего, признаюсь, бывало, такое не важное состояние, находясь в его московской квартире, голова моя раскалывалась, не могла обойтись без пилюль. Замечу, болит практически постоянно. Вот, нахожусь у тебя, состояние у меня совершенно другое. Надеюсь, на то, что на море пройдёт, ну и опять же…, Савелий – опять названивает, собирается в пансионат к морю.

– Да, ну столько лет, ни как в покое тебя не оставит. Не возьму в толк, живёт в своём городе со своей экс женой, так, что от тебя ему нужно? Ничего у него не меняется, непонятно; зачем тебя теребить?

– А, помнишь, как он отозвался о моём романе, о моём романе: «О ле промесс – Обещания»?