If you get me. Книга вторая. Если ты достанешься мне

Тем временем, Людмила обратила свой взгляд на прилавок, где выстроились в ряд самолётики: «времени почти не осталось, скоро начнётся регистрация и посадка на рейс в Рабат. Ах, вот он подарок для Дези: игровой набор – мини копия аэродрома, с самолётиками линии: Аир Франс, дополненный транспортными средствами аэропорта». Расплатившись на кассе, Людмила прошла вперёд, вскоре под стеклянным куполом Шарль де Голля, в ряду стоек электронных табло, увидела номер своего рейса, который только, что высветился на табло. «Вне сомнений, если судить и по внешнему облику собравшихся перед табло пассажиров, что в ожидании расселись в рядах кресел; начала регистрации рейса, это тот самый рейс, летящий в Марокко. Среди людей, одетых в спортивном и классическом стиле, сидящих неподалёку от стойки, были там пассажиры в традиционной марокканской одежде – джеллобе. Среди этих мужчин, в джеллобах по щиколотку, натуральных тканей, нейтрального цвета, она заметила и других: по возрасту гораздо моложе. Налицо были по моде укороченные кафтаны, примерно до длины пиджака и кафтаны, более ярких расцветок». Облегчённо опустившись на одно мест в пустующем ряду кресел, куда на расстоянии вытянутой руки от неё, на свободных местах присели две негритянки среднего возраста: « в чёрных трикотажных лосинах и блузках с отделкой из меха и прозрачными вставками, поверх, которых были одеты короткие куртки с расстёгнутым воротником. А вот и, началась регистрация на рейс, следующий в королевство Марокко, прошедшие регистрацию пассажиры, спускались по лестнице, идя на посадку в аэробус, вылетающий рейсом в Рабат».

Суета, при входе в салон: «И нет – такого, как прежде внимания, которое ощутила она, во время перелета в Париж; какие – то помятые лица у стюардесс, такое же, можно заключить о костюмах на них,…не говоря про обслуживание в пассажирском салоне.…Но, среди всех минусов – было не то, что желая сверить часы,… на запястье часов не обнаружилось, понятно, чем вызван был вскрик продавца в лавочке товаров аэропорта Шарль де Голль, скорее там, чем в хаосе во время посадки на рейс, их снял какой – то ловкач…, остаётся гадать. Только вместе с потерей часов покинула и головная боль, что лучше всего», но Людмиле было не до того, в предвкушении встречи с Люджейн, к которой она с таким упорством стремилась. И вот…, вскоре они приземлились, покинув аэробус, переходили в автобус, который подвёз пассажиров от трапа к строению недавно отстроенного в районе Рабата аэропорта – Сале.

Небольшая задержка у таможенных стоек с выяснением точного адреса по прибытию Людмилы в Марокко, с дочерью связаться по интернету не вышло, но вскоре она нашла его в телефоне, а кроме того, при получении багажа – оказалось, что чемодан с вещами из Парижа ещё не прибыл в Сале.

Теперь при выходе не наблюдалось толпы и длинной очереди, как было здесь прежде, где в длинном хвосте её томились пассажиры, прилетавшие из Парижа в Рабат, в ожидании, что наконец – то пройдут к окошечкам таможенных стоек. С небольшой сумкой из зала аэропорта – Сале, Людмила направилась к выходу в столицу султана Мухаммеда VI; к встречающим здесь дочери с внуком, завершая процессию, прибывших пассажиров последнего Парижского рейса, после тщетного поиска своего багажа.

С закутанными в платок волосами, в джинсах и свитере, к ней подошла её дочь – Люджейн, держа за руку темноволосого мальчика лет восьми:

Люджейн: – С приездом, бабушка, – обратилась к ней дочь, – это наш маленький Дези.

– Как мил мой внучёк, – улыбнулась Людмила, рассматривая этого худенького, высокого мальчика, на вид лет восьми, а темноволосому мальчику с большими, тёмно бурого цвета глазами исполнится семь.

– Энрико сейчас подойдёт, он у машины, мама, как ты долетела?

– Трудно поверить, но наконец – то, я с вами, теперь со мной всё хорошо, но во время пути сильно раскалывалась голова, но к моменту пересадки в Рабат, боль куда – то ушла, сейчас мне лучше, на много.

Теперь они стояли, обнявшись с Люджейн, пролетали минуты, зять поначалу держался от них в стороне, вблизи автомобильной парковки но, тут, во время беседы зять приблизился к ним, быть может, ей показалось; «его что – то смущало, но его поведение выглядело каким – то зажатым, как у человека, испытывавшего неловкость». Людмила поздоровалась с подошедшим к ним зятем, а следом, воспользовавшись недолгой заминкой, попросила сделать несколько снимков на память, в центре площади, у памятника перед зданием аэропорта Сале.

– Как странно, – находясь на заднем сидении, вместе с прислонённой к её плечу головкой внука, Людмила заметила, – раньше мы вылетали через аэропорт в Касабланке, неужели я что – то забыла?

– Да, здесь не так давно выстроен аэропорт, действительно, до этого мы вылетали из Каза , – повернувшись немного назад, – поясняла Люджейн.