Ифтах и его дочь

С яростным усердием он начал подготовку к войне. Уже теперь, осенью, он послал гонцов во все кланы, сообщая, что они должны, как только затвердеют дороги, собраться в Мицпе. Установил расположение лагерей для родов восточного Израиля, — Реувена, Гада и Менаше. Собрал часть армии, чтобы защитить приграничные районы от неожиданного нападения Нахаша. Эти отряды он подчинил Гадиелю. Тот с удовольствием занялся военными вопросами и с прежней сердечностью стал относиться к Ифтаху.

— Хорошо, что у нас есть ты, — неуклюже сказал он Ифтаху.

Люди из Мицпе, увидев, с каким старанием Ифтах занимается военными приготовлениями, перестали огорчаться по поводу перемирия. Они решили, что Ифтах намеренно отложил на год военный поход, надеялись на своего военачальника и радовались предстоящей весне и войне.

Даже Шамгар забыл о своем недоверии и обиде, нанесенной ему Ифтахом. Как и прежде, он чувствовал привязанность к брату, над которым, несмотря ни на что, витало благословение Господне. Ифтах заметил в нем перемену.

— Ну, вы, наконец, довольны мной, ты, твой первосвященник и Бог? — спросил он добродушно, но грубовато. — Забудь о том, что мне пришлось подергать тебя за бороду. Когда будешь сопровождать меня весной на войну, неся ларь, открой пошире глаза и посмотри, как я веду сражение. Ты увидишь кое-что из того, что знаешь наизусть из своих дощечек.

Когда наступила зима, Ифтах приготовился к возвращению на север. За день до отъезда люди из Мицпе дали в его честь прощальную трапезу. Все чувствовали себя уверенно. Вино возвысило их души. Гадиель сказал:

— Весной ты завоюешь к западному Башану кусок Аммона и Моаба. Тогда многие встретят тебя приветствием: «Мой господин, судья Израиля!».

Ифтах посмотрел на него задумчиво и немного насмешливо, хотел что-то сказать, но промолчал.

Однако Эмин, научившийся читать по лицу своего господина, вспомнил о планах, открытых ему Ифтахом, когда, он раненый лежал в его палатке.

— Почему судья Ифтах должен удовлетворяться куском Моаба и Аммона? Отчего бы ему не перейти через Иордан и не завоевать там города, которые люди Эфраима и Менаше отдали в руки канаанитов? — произнес он. Все удивленно смолкли.

— …И тогда, наконец, возникнет настоящая страна Израиль, — не смутившись, продолжал Эмин, задрав подбородок в точности, как это делал Ифтах. — Она будет, как Вавилон под владычеством властелина четырех частей света.

Мужчины растерялись. Израиль гордился тем, что его народ подчинялся старейшинам и судьям, а не царям. Они презирали невольников, гнувших спины перед царями. И Шамгар дал отпор эмориту Эмину. В наступившей тишине он строго сказал своим тонким голосом:

— В Израиле не может быть царя, непонятливый юноша. Царь в Израиле это Господь.

В Мицпе как раз приехал певец, некий Едидия. Он присутствовал на трапезе, и мужчины попросили его:

— Спой нам, Едидия, песню о шиповнике!

Эту песню знал каждый певец и каждого, кто eё исполнял, награждали аплодисментами. Едидия не заставил себя долго просить, поднялся и запел:

«Деревья искали царя. Они сказали оливковому дереву: „Будь царем!“ Однако оливковое дерево ответило им: „Стоит ли мне лишаться моего доброго масла, восхваляемого Богом и людьми, и вместо этого суетиться, защищая деревья?“

Они сказали фиговому дереву: „Будь нашим царем!“ Но фиговое дерево ответило: „Стоит ли мне лишаться сладости моих вкусных плодов и суетиться, защищая деревья?“

И они сказали виноградной лозе: „Будь ты нашим царем!“ Но виноградная лоза отказалась, говоря: „Стоит ли мне лишаться своего вина, которое веселит Бога и людей, и вместо этого суетиться, заботиться о деревьях?“

Тогда они, наконец, обратились к шиповнику и сказали ему: „Хорошо, будь тогда ты нашим царем!“ Шиповник согласился, говоря: „Хорошо, помажьте меня на царство и спрячьтесь в моей тени“…»

Люди шумно выражали свое удовольствие. Едидия не был великим певцом, но песня о шиповнике приятно звучала из его уст, и каждый понимал значение притчи: порядочные, разумные люди поступают мудро, когда ставят царем другого, только неразумные, «колючие» люди стремятся к трону. Все смеялись, радуясь свободе Израиля и своего племени.

Однако Ифтах не одобрял Эмина за то, что тот выдал его мечты. Он не знал, смеются люди над песней, над певцом или над ним, Ифтахом. Их смех был ему неприятен.

VII

Большую часть зимы Ифтах провел в принадлежащих ему землях Башана. Его семь городов процветали. Между западным Башаном, подчиненным ему, и восточным, где господствовал царь Абир, велась мирная торговля. Несмотря на это, во всей стране ощущалось беспокойство. Царь Абир вооружался. И если от него можно ждать разрыва союза и нападения на города Ифтаха, то, спрашивали себя люди, что произойдет, когда Ифтах будет вести войну в Гилеаде? Не используют ли его отсутствие эмориты, чтобы напасть в его городах на приверженцев Господа?