ИФТФ им. Галушкевича. Трилогия (СИ)

  Наверху все стихло. Звуки прерывались, словно плохо настроенное радио. Вновь потянувшись к планшету, обнаружила, что систему видеонаблюдения восстановили. Я могла наблюдать, что Лачинского и его ищеек уводят люди в масках. Вокруг идущего в сторону института Модератора беснуется толпа студентов, среди которых я обнаружила всех своих друзей, включая слегка покалеченных Че Гевару и Морфеуса. У хакера была огромная шишка на лбу и разодрана рубашка. Морфеус демонстрировал изумительный фонарь под глазом под цвет бровям и волосам. Вдруг Модератор резко затормозил и захлопал себя по карманам:

  - Черт, Кемистри, сбегай к оврагу, я там под березой смартфон выронил. Принеси, - он поймал парня за плечи и глядя прямо в глаза сказал, - в овраг не лазь! Только принеси телефон.

  Кемистри кивнул и счастливый полетел обратно. На краю оврага он поозирался в поисках березы и, найдя ее, достал... смартфон Модератора. Положив под дерево,  тут же умчался.

  Удивленная столь странным поворотом событий, проследила за алхимиком. Он подбежал к Модератору:

  - Там не было ничего.

  - Да? Значит в кабинете забыл.

  Так ничего не поняв, я погасила планшет и вылезла из укрытия.

  Выкарабкавшись наверх, подняла смартфон. На экране была обозначена дата и время, совершенно не совпадавшие с институтским и координаты,  еще одна графа содержала запись, похожую на серийный номер. Осталось лишь нажать кнопку пуска. Хмыкнула, уселась под березой и постаралась отдышаться. Теперь, когда все закончилось, меня била крупная дрожь. Где-то с четверть часа пыталась ее унять с переменным успехом. Модератор оставил возможность переместиться из реальности в реальность, скорее всего, в квартиру на Ильинке. Когда у меня получилось встать на ноги и идти, решительно нажала кнопку выключения. Экран погас, ничего не произошло. Он был уверен, что я воспользуюсь возможностью перехода, что даже  не предусмотрел иные варианты.

  До общежития я добралась через час. Шум и ажиотаж потихоньку стих, и мне удалось, не привлекая внимания, проскользнуть в свою комнату, и даже переодеться, до того как раздался телефонный звонок.

  - Ты где? - голос мужа был уставший и встревоженный, ни  нотки раскаяния я не услышала.

  - В общежитие. Мне надо сочинение писать.

  - Что ты видела? - он понял все без слов

  - Все.

  - Алина....

  - Не надо, Дима. Ты позволял висеть ей на себе, обнимал на глазах всего института. А через несколько дней собираешься рассказать о нашем браке. И что после этого спектакля люди скажут?

  - Мне плевать...

  - А мне - нет. Я себя не на помойке нашла.

  - Алина, пожалуйста, давай поговорим.

  - Нет, господин Модератор, мне некогда, я должна написать сочинение. Я нашла в лесу ваш смартфон. Завтра передам на проверочной.

  - Рыжик, ты жестока...

  - До свидания, господин Модератор.

  Сбросив звонок, я без сил упала на кровать и разрыдалась. Таблетки ли виноваты, переживания дня? Да какая разница. Я просто устала быть сильной.

  Вдруг чьи-то руки приподняли меня:

  - Юль, неси воды. Тихо, девочка, это просто нервы, сейчас успокоимся.

  Мастер НЛП потихоньку массировал мои запястья, и нехитрые ритмичные движения успокаивали, сбивая истерику.

  - Что с ней? - испуганный голос Пикси.

  - Истерика, слишком много переживаний, наложенное на эффект отмены. Кемистри, в моем телефоне есть номер Айболита, позвони, пусть придет.

  Постепенно разум вернулся, я обнаружила себя сидящей на полу. Первым, кого я увидела, стал Айболит, входящий с чемоданчиком.

  - Как чувствовал, надо было тебя в лазарете оставить. Целее была.

  - Со мной все нормально!

  - Ага, именно поэтому слезами затопило второй этаж.

  Он быстро осмотрел меня и кивнул Мастеру НЛП:

  - Извини, твои планы меняются. Надо доставить ее ко мне.

  - Нет, - встала, покачнувшись, но устояла на ногах, - я останусь здесь.

  Мужчины переглянулись. После чего декан флеймистов выгнал всю нашу компанию, что успела оккупировать комнату и вышел сам.

  Айболит достал шприц.

  - Я сделаю укол снотворного, но вырубит часов на двенадцать. Впрочем, проблем с проверочными не возникнет.

  - А иначе никак?

  - Нет.

  Он сделал укол, уложил в кровать, и, как добрая тетушка, подоткнул одеяло со всех сторон.

  - Кейтелин, это, конечно, не мое дело, и он действительно наломал дров. Однако, судя по звукам из кабинета, где на всю мощь надрывается Танго смерти Вивальди, да еще в рок-обработке, и так про кругу уже десять раз, ему тоже плохо.

  - Вивальди не писал никакого танго, он был священником. Это Палладио Джекинса.

  - Как же вы похожи.  Речь не о музыке. Я не прошу тебя делать первый шаг или прощать его, просто разреши ему прийти. Мои слова, что с тобой все хорошо, Модератора  не устроят.

  - Но я буду спать, что ему  это даст?

  - Иногда знать, что все в порядке, - лучшее успокоительное.

  Я не успела ответить, сознание затянуло пеленой. Сквозь сон  почувствовала, что меня подняли на руки, бережно перенесли в другую кровать и вновь укрыли:

  - Спи, Янтарь в молоке, - легкий поцелуй в губы подтвердил, что похитил меня не Айболит.

  День двадцать шестой (счет 17:15 показан на начало дня)