ИФТФ им. Галушкевича

  "Beware the Jabberwock, my son!

  The jaws that bite, the claws that catch!

  Beware the Jubjub bird, and shun

  The frumious Bandersnatch!"

  He took his vorpal sword in hand:

  Long time the manxome foe he sought---

  So rested he by the Tumtum tree,

  And stood a while in thought.

  And, as in uffish thought he stood,

  The Jabberwock, with eyes of flame,

  Came whiffling through the tulgey wood,

  And burbled as it came!

  One, two! One, two! And through and through

  The vorpal blade went snicker-snack!

  He left it dead, and with its head

  He went galumphing back.

  "And, hast thou slain the Jabberwock?

  Come to my arms, my beamish boy!

  Oh frabjous day! Callooh! Callay!"

  He chortled in his joy.

  'Twas brillig, and the slithy toves

  Did gyre and gimble in the wabe:

  All mimsy were the borogoves,

  And the mome raths outgrabe."

  Второй лист я изящно исписала старый переводом от Щербакова, который мне очень нравился, но в официальную книгу не попал.

   Тарбормошки

  Розгрень. Юрзкие хомейки

  Просвертели весь травас.

  Айяяют брыскунчейки

  Под скорячий рычисжас.

  Сын мой, бойся Тарбормота!

  Он когтист, клыкаст и лют.

  Не ходи через болото:

  Там ведь Цапчики живут!

  Бострый меч берет он в руки,

  Стрембежит в лесной овраг

  И в овраге у корняги

  Ждет, когда нагрянет враг.

  Тяглодумчиво стоящий,

  Ожидает он, и вот,

  Бурворча, бредет сквозь чащу

  Пламеглазый Тарбормот.

  Он как крикнет! Меч как жикнет --

  Голова летит долой!

  С ней подмышкой он вприпрыжку

  Возвращается домой.

  Победитель Тарбормота!

  Дай тебя я лобзниму!

  Урробраво! Привеслава! --

  Говорит отец ему.

  Розгрень. Юрзкие хомейки

  Просвертели весь травас.

  Айяяют брыскунчейки

  Под скорячий рычисжас. 

  Последний лист я отдала самому известному переводу от Орловской.

. Бармаглот

  Варкалось. Хливкие шорьки

  Пырялись по наве,

  И хрюкотали зелюки,

  Как мюмзики в мове.

  О бойся Бармаглота, сын!

  Он так свирлеп и дик,

  А в глуще рымит исполин --

  Злопастный Брандашмыг.

  Но взял он меч, и взял он щит,

  Высоких полон дум.

  В глущобу путь его лежит

  Под дерево Тумтум.

  Он стал под дерево и ждет,

  И вдруг граахнул гром --

  Летит ужасный Бармаглот

  И пылкает огнем!

  Раз-два, раз-два! Горит трава,

  Взы-взы -- стрижает меч,

  Ува! Ува! И голова

  Барабардает с плеч.

  О светозарный мальчик мой!

  Ты победил в бою!

  О храброславленный герой,

  Хвалу тебе пою!

  Варкалось. Хливкие шорьки

  Пырялись по наве,

  И хрюкотали зелюки,

  Как мюмзики в мове. 

  С чувством выполненного долга сложила листы и, убрав их в рюкзак, приготовились выходить. Однако вспомнив, чем закончивались наши тет-а теты с Модератором, отыскала в недрах шкафа кошелёк, паспорт, положила телефон.

  Ребята сидели на крыльце общаги и тихо переговаривались. Увидев меня, подскочили.

  - Слушайте, - вдруг во мне заговорила совесть, - может не надо? Я и сама справлюсь. А то как бы показываю, что боюсь его.

  - А ты не боишься?

  - Нет, просто опасаюсь непредсказуемого поведения.

  Ребята переглянулись, потом Че все же  высказался.

  - Нет, мы все ж пойдём. Все равно делать нечего.

  Пришлось уступить. Ребята проводили меня до входа в институт и расположились на его ступеньках. Я поднялась на факультет троллинговедения. В коридор царил вечерний полумрак, и лишь широкая полоса света вырвалась из открытой двери кабинета декана. Ещё раз вздохнув, шагнула в кабинет. Модератор сидел за столом, работая на компьютере. При виде меня, он откинулся на спинку кресла и с удовольствием потянулся:

  - Вы одна? Так опрометчиво?

  - Вот запрашиваемый план действий, как и обещано в трёх экземплярах, а также возвращаю инструменты наказания.

  Он пристально изучил предметы, положенные на стол, затем подошёл к двери, закрыл её, заблокировав выход.

  - Рыжик, что случилось? Тебе не понравился подарок?

  - Я не люблю дорогие вещи.

  Он подошёл ближе, притянул к себе, тревожно вглядываясь в лицо.

  - Это не ответ. Что случилось, Кейтелин?

  - Можно я уйду?

  - Нет, - его ответ прозвучал резче, чем следовало. Попыталась высвободить, однако он не дал.

  - Сегодня приходил Хиппи, спрашивал твоё настоящее имя. Что случилось? - Модератор сверлил меня взглядом.

   Поняв, что он не отстанет,  ответила:

  - Господин Хиппи рассказывал про какую-то девочку, которую вы искали, но не нашли. Сказал, что я напоминаю её. Попытался узнать имя, я не ответила. Все. Теперь  могу уйти?

  - Значит, про девочку рассказал, - Модератор тщательно игнорировал мои попытки уйти, - знаешь, поразительная девочка, в неполные пятнадцать лет победитель городских и  лауреат российских олимпиад. Она только только окончила девятый класс, а её уже ждали в Бауманке на информационную безопасность. А девочка поступила в десятый класс, и вдруг исчезла. Однажды не пришла в школу и все. Единственное, что мы смогли найти, что у неё несчастье случилось с родителями. А поскольку родственников не было, то её в детдом отправили. Но куда и в какой, нам не сказали. Мы всем факультетом прочесывали интернаты в крупных городах, когда поняли, что в Москве её нет. Но не нашли.

  Я молчала и прятала глаза, попытавшись возмутиться:

  - А я то тут причём?

  - Может ты мне сама ответишь?

  Упрямо молчала.

  - Хорошо, - вдруг легко и беззаботно сказал он, - захочешь - расскажешь. Позволь задать ещё вопрос.

  Удивлённо подняла взгляд, он улыбался: