Иггдрасиль. Как работает мир вокруг нас

Возвращаясь к холодильнику — а что насчет варианта позвонить человеку, на которого надо произвести впечатление на пляже, и пойти есть мороженое вместе? Минуя все эти лишние телодвижения по дороге? Конечно, если повезет. С другой стороны, если этот человек занят и не может сейчас, то почему будет свободен потом? Тогда повезет что мы выяснили это сразу.

Даже если ты девушка, и придумала сейчас на эту ситуацию куда более внушительные оправдания, правда состоит в том, что тебе бы никогда и в голову не пришло позвонить. В твоей голове есть картина мира, в которую не вписываются простые способы решения задач.

И тут мы подходим к следствию номер два.

Если поверить давно мертвым китайцам, еще живым нейробиологам, и признать, что нашего стержневого «я» не существует, то выходит что нас как личность полностью формирует даосское «колесо жизни». Или, говоря современным языком, «картина мира». Я, для большего собственного авторитета, сделаю вид что умный, и назову это «когнитивный конструкт».

Итак, как мы уже выяснили, мечущиеся в нашей голове желания представления и потребности не имеют стержня, и основываются только на том, что происходит вокруг. Все это время, за исключением крохотного недавнего отрезка, мы жили в маленьких родовых группах, промышлявших охотой. И вот, наш далекий предок, тусит по заснеженной опушке, идя по следу нескольких оленей. Вдруг, их след пересекает след волчьей стаи.

И нашему предку уже не хочется свежего оленьего мяса, а хочется домой. Как настоящий даосист, он потворствует своим желаниям, и вернувшись в пещеру, рассказывает о случившимся. Племя, после непродолжительного обсуждения, отправляется на охоту за бобрами, ведь очевидно что этой зимой на зайцах не продержаться.

Обождите, скажешь ты, что за зоопарк, о чем вы вообще тут говорите. Я говорю о картине мира, и человеческом мышлении. У нашего древнего предка в картине мира нет варианта «сходить в магазин за мороженным», поэтому он не рассматривает такую возможность. Что довольно верно, поскольку магазинов то пока тоже нет. Зато в его голове есть опыт его жизни, и рассказы бабушки Ога, которая была молодой еще тогда, когда только появились первые люди, и прожила не меньше сорока зим. И вот, бабушка Ога помнит такие же снежные зимы, когда волки сбиваются в стаи, и выходят на оленей, потому что не могут найти себе на прокорм достаточно мелкой дичи, а значит зайцев волки сожрут практически всех. Племя должно подготовиться к этому времени, запастись едой. И единственное место где можно быстро набрать достаточно мяса, это бобровые затоны, где есть солидная популяция бобров, приберегаемая как раз на такой случай. Теперь все кажется гораздо логичней, не так ли? Но только кажется. На самом деле запихнуть это в алгоритм, достаточно сложно. То есть написать программу, которая бы заставляла сима убивать бобров если он видел как следы волков пересекают следы оленей можно, но вряд ли это будет способствовать его выживанию. Хуже того, для того чтобы написать сколько ни будь вменяемый алгоритм, программисту придется столкнуться с острой нехваткой информации. Древние люди не высчитывали по хитрым графикам колебания популяции волков и зайцев, не учитывали миллиметры осадков, даже не пытались построить модель сложной экосистемы. Они просто принимали решения, которые, раз уже я это пишу, а ты читаешь, оказывались правильными. Но принимали их на основе невероятно скудных исходных данных. Это у нас в крови. Поэтому мы до сих пор верим в приметы.

Кстати, есть хорошая примета:

Прочтение этого текста — к деньгам!

Но то, что хорошо работало десятки тысяч лет, начало сбоить когда люди сбились в кучи, и стали делать цивилизацию. Начались проблемы. Большинство из которых у нас в голове.

В этом самом примере про первобытного охотника есть еще один интересный нюанс. Если зимой все таки будет голод, то племя сожрет одного из своих. Это вряд ли будет бабушка Ога — она не много ни мало как местный Google, министерство образования и гражданский суд. Сожрут скорее всего того, кого никто не любит. И это совсем не шутка, в нас даже зашит мощный инструмент выживания — одни гадкие ученые, поставили над детьми жутковатый опыт. Они дали им мячик, и заставили в него играть. Всем, кроме одного. Они подговорили всех детей игнорировать одного ребенка. И снимали показания с мозга «парии». Так вот, картина активности мозга ребенка, которого не взяли в игру, в точности соответствует тому, как если бы он испытывал боль. Сильную боль.

Если вам кажется что вас игнорируют, или избегают, да даже просто не любят — вам больно. И это не эвфемизм, вам фактически больно, примерно так же как если бы в вас воткнули нож, и скребли острием по костям.

И поэтому обычно люди хотят чтобы их принимали, и не избегали.