Игги Поп. Вскройся в кровь

Игги решил принять вызов. Он забрался на огромный бензиновый бак и встал в позу ренессансной статуи, «чтобы стать громоотводом для этой ненависти», в то время как толпа распевала все громче и агрессивнее. Наконец «маршаллы» вернулись к жизни, и шоу продолжалось. «Но хорошо сыграть не получилось», – говорит Игги, который, несмотря на всю свою браваду, был чрезвычайно огорчен враждебностью толпы, особенно в своем «чувствительном» галлюцинаторном состоянии.

В глубокой скорби он вернулся в Анн-Арбор и провел вечер с Дэйвом Александером и его родителями, но даже именинный чизбургер со свечкой не помог преодолеть ощущение провала. «И если я когда-нибудь готов был сдаться, то именно в тот момент. Не было стимула продолжать».

Тут, конечно, чувствительный хиппи сдался бы. Но Джим Остерберг – это вам не чувствительный хиппи. Это парень, у которого, скорее всего, получится, и ему надо было сладить с этой ненавистью.

Но как отвечать на ненависть?

Джим Остерберг говорит, что в результате он «стал бесстрашнее. Меня можно было объявлять: Человек, Которого Вы Любите Ненавидеть».

Джимми Сильвер говорит, что Джим Остерберг построил своего рода психическую защиту, броню. «Ему пришлось. Потому что эти люди ненавидели его. И существовала возможность физического нападения».

Каб Кода, приятель-музыкант и фанат, заметил, что «отказ аудитории принять это поп-арт-представление родил в нем враждебность – и он пошел напролом, физически так или иначе провоцируя публику на ответ».

Кэти Эштон, друг, а потом и подруга, заключает: «Он знал, что люди злы. Трудно было бы не начать к ним относиться соответствующим образом. Он не стремился шокировать, это вышло естественно».

Этим новым человеком, бесстрашным, неуязвимым, конфликтным, злым, был Игги Студж.

Идея альтер эго, которое начинает жить своей жизнью, не нова. Она воплотилась в готической литературе 19 века и заново завоевала популярность в послевоенной Америке, вскормившей Джима Остерберга, мальчишку, который мечтал стать «Атомным мозгом». Двадцатилетний артист столкнулся с враждебной аудиторией и, чтобы выжить, должен был призвать на помощь сверхчеловеческое альтер эго. Но, как мы знаем из бесчисленных дешевых ужастиков, альтер эго может выйти из-под контроля.

В последующие годы те, кто был близок к Джиму Остербергу, в большинстве своем научились уважать Игги Попа, как он станет себя называть. Им нравилось делить сцену с Игги или обедать с Джимом (упаси Бог перепутать). Они научились прощать Игги поведение, которое было бы непростительно для его обаятельного создателя. В конце концов, Джим Остерберг сотворил того, кто для многих является величайшим из когда-либо выходивших на сцену рок-фронтменов. Но постепенно это существо переключило на себя все внимание, уделявшееся группе, и, кроме того, нельзя игнорировать законы дешевого фильма ужасов. Как говорит Рон Эштон, «долгое время это работало: честные, цельные эмоции, которые сделали его Игги Попом. Потом оно вышло из берегов. И он не смог больше отделять представление от жизни».

Когда имя «Игги», поначалу обидная кличка, превратилось в официальный сценический псевдоним, стало ясно, что супергерою требуется особый наряд. Идея пришла Джиму, по его словам, в библиотеке Мичиганского университета, которую он все еще иногда посещал: «Я смотрел книгу о Древнем Египте. И понял: фараоны никогда не носили рубашек. И я подумал: ага, в этом что-то есть!»

Конечно, стороннему наблюдателю это покажется удивительным: Дикарь мичиганского рока черпает идею концертного костюма из тома по древней антропологии. Но так оно и было, и свидетель тому роуди группы Рой Сигер: «Мы часто собирались, накуривались и слушали рассказы Джима об антропологии и людях древности. Он страшно интересовался прошлым человечества, ранними стадиями развития, когда оно еще так близко стояло к природе, к животному миру. И совершенно явно использовал это в музыке».

Голый торс явно соответствовал дикарскому посылу The Psychedelic Stooges, но Джим решил придумать еще что-нибудь живописное в области штанов, вдохновляясь прежде всего вызывающим сценическим имиджем MC5. В начале 1968 года Stooges регулярно зависали по ночам у MC5 в «Художественных мастерских», выходящих на детройтское шоссе Джон-Си Лодж, и часто оставались сидеть с женами и подругами MC5, которые боялись стремных местных персонажей, норовивших ворваться в здание. Бекки Тайнер и Крис Ховнанина, подруги Роба Тайнера и Уэйна Крамера, преуспели в создании сценических костюмов для своих партнеров, так что Бекки вызвалась сшить Джиму концертные брюки из дешевого кожзаменителя. Методом проб и ошибок были скроены штаны, идеально подходившие к его «прекрасному телу», говорит Бекки. Получилось в облипку и с «очень, очень низкой талией – едва закрывали пах. И очень-очень тесные».