Игги Поп. Вскройся в кровь

Именно эта странная смесь из бессвязных загадочных тем (никогда еще ни один ансамбль не пел о желании стать собакой), простых монолитных риффов и необычных звуков обеспечила дебютному альбому The Stooges успех в самых разных кругах. Несмотря на лежащий в основе (в гораздо большей степени, чем обычно считается) интеллектуализм, запечатленное в нем смятение было, в общем, искренним. В нем ощущалась та растерянность, неопытность, которая вскоре развалит команду.

Ясная звездная ночь. От темного горизонта до темного горизонта клубится Млечный Путь, и ветер мягко ворошит листву деревьев, осеняющих скромные, среднего достатка домики западной части Анн-Арбора. Снаружи одного из деревянных двухэтажных зданий в безнадежном ожидании ремонта ржавеет «шевроле эльдорадо».

Внутри Рон Эштон до раннего утра смотрит телевизор, питаясь эклектичной культурной диетой из серийных убийц, военных кораблей, Третьего рейха и инопланетных пришельцев. Теплыми ночами он патрулирует окрестности, охотясь на пришельцев с китайским АК-47 («Серые такие, глаза здоровенные – они клевые, но вот которые насекомые, с теми лучше не связываться»). На дворе 1996 год, а Рон так и живет с матерью, Энн Эштон, и стиль его жизни не особо изменился с тех золотых денечков, когда The Stooges строили планы захвата мира. Сегодня, однако, от The Stooges осталась только память – сладкая и горькая. Каждые две недели он ездит в магазин на Паккард-авеню, напротив того места, где стоял «Фан-хаус», за своими любимыми канадскими сигаретами. Сидит в машине и вспоминает старые времена, когда он ждал тут Джима, Дэйва Александера или брата Скотти с ящиками пива “Miller High Life”.

Рон с энтузиазмом суетится вокруг, извиняясь, что наша встреча несколько месяцев откладывалась. Он, конечно, потолстел, но в нем вполне узнаваем нахальный юнец с обложки первых The Stooges. Он то славный, то стремный. Радушно угощает вас кофе, щедро предлагает траву и кокаин – и вдруг вытаскивает экспонат из своей внушительной коллекции автоматического оружия. Возится с кучей старых, страдающих недержанием кошек и при этом сообщает, что его героем был генерал СС Рейнхард Гейдрих. Хвастается, как молодо выглядит, и отводит глаза, когда из фотоальбома выпадает рекламная брошюрка поставщика париков.

Из всех людей, сыгравших решающую роль в карьере Игги, Рон – самый интересный и самый важный. Он участвовал в создании ансамбля, принесшего Игги известность, и многих основных песен, он разделил многие триумфы The Stooges. Но самое главное – наряду со своими друзьями Джимом Остербергом, Дэйвом Александером и братом Скотти стал одним из творцов Игги Попа. Рон кратко замечает, что Игги «дал выход всему, чем мы являемся. Игги – это то, что он впитал и взял от Дэйва Александера, от моего брата… наших личностей, наших ощущений, нашего взгляда на жизнь, нашего презрения к истеблишменту и ко всей фигне».

Порой он гневно повышает голос, сетуя, что Скотти подкатывал к бывшему вокалисту с предложениями о сотрудничестве, но был незаслуженно отвергнут. «Скотти был настоящий Марлон Брандо – а Игги мечтал быть Марлоном Брандо и Джеймсом Дином. Но максимум, кем он мог стать, – это моим братом и Дэйвом Александером. Он забрал у них энергию, как Дэвид Боуи забрал у Игги. Психические вампиры». А при этом, сокрушается он, такие люди, как Дэйв Александер, забыты и остались мелким шрифтом в примечаниях. «Он столько сделал для группы, настолько опередил свое время… Игги был примерный мальчик, щенок, выглаженный цивильный студентик, в то время как Дэйв Александер уже был настоящий, блядь, бунтарь. Дэйв Александер сыграл, блядь, огромную роль в нашем… я хотел сказать – совращении, да, наверно, так оно и есть».

Его голос смягчается, когда он вспоминает недавнюю встречу: «Эх, здорово было повидаться с Джимом», – и тут же замечает: «Люди верят в Игги, а не в Джима. Ему тяжело от этого». О Джиме Остерберге он говорит с любовью и сочувствием; упоминание Игги Попа неизменно отзывается горечью: «Когда [Джим] поверил в Игги Попа, группы не стало». Порой почти физически ощущается скорбь по Джиму Остербергу, который, подобно умершему товарищу Дэйву Александеру, безвозвратно потерян, и нет ему покоя, пока существует и дразнит его призрак Игги Попа. И чем дольше мы разговариваем, всю ночь до рассвета, когда Энн Эштон просыпается, чтобы ехать на ярмарку антиквариата в Иллинойсе, тем слабее надежда на примирение.

Несмотря на все дружелюбие, милые шутки и легкую сумасшедшинку, встреча с Роном производит скорее печальное впечатление: чувство утраты, потерянность, клаустрофобия. Он был одним из тех, кто помог выразить в музыке фрустрацию «очередного года, когда нечего делать» (“1969”), а теперь сам оказался не у дел. Несмотря на разговоры о возможном реюнионе The Stooges, перспектива зарастить трещину в личных взаимоотношениях вряд ли представляется осуществимой.

Глава 5. Fun House Part I: I Feel Alright