ИГИЛ. «Исламское государство» и Россия. Столкновение неизбежно?

Для неевропейской цивилизации предложение пройти путь отказа от своих цивилизационных установок и внедрения чуждых ей за жизнь одного-двух поколений выглядит тем более утопией – хотя эту утопию в разных странах упорно внедряли в течение всего XX века. Либеральные реформы в России конца XIX – начала XX века предсказуемо закончились революцией и жестким отказом от них, возвратом к традиционным формам взаимоотношений государства и общества. Российское общество отвергло тот вариант модернизации, которую премьер-министры Витте, Столыпин попытались механически перенести на российскую почву по западноевропейским лекалам. Традиционная проблема российских правителей – они совершенно не знают страны, в которой живут и которой управляют.

Безусловно, даже после отката назад и отказа от евромодернизации и вестернизации страна и цивилизация, прошедшая через столь тяжелое испытание, не может вернуться в ту же точку, с которой начинала его. Она неизбежно впитывает те или иные совмещающиеся с ее традициями элементы развития. Происходит определенная конвергенция, но цена, которую приходится за нее платить, зачастую выглядит просто несоразмерной. Выживание страны после таких экспериментов никем не гарантировано. Большой вопрос, к примеру, что в итоге станет со странами Арабской весны и вообще регионом Ближнего Востока.

Говоря о России, решительно нет никаких указаний на то, что современные либеральные реформы способны переформатировать психику русского человека и внедрить в него чуждые этические нормы – алчность, как движущую силу прогресса, прибыль, как критерий эффективности производства. Стремительное внедрение базовых основ этики капитализма способно искалечить психику и создать каких-то мутантов, но цель любого цивилизационного переформатирования – это создание нового гармонично развитого человека. Человека, который находится в первую очередь в ладах со своим внутренним миром. Будь то человек коммунистического мировоззрения или свободолюбивый толерантный космополитичный еврорусич.

И вот с этом, похоже, у реформаторов не получается. Идеальный потребитель получается, но что-то похожее на человека – никак. Очень напоминает старый советский анекдот о слесаре, укравшем на заводе детали от велосипеда, но что бы с ними он ни делал – все время получался автомат Калашникова. Отторжение прозападных реформ, неприятие их обществом более чем очевидны, несмотря на все заклинания действующей власти о «необратимости» их, об отказе от пересмотра итогов приватизации и так далее. Никаких сомнений нет, что возврат, отказ и пересмотр состоятся – вопрос только, какую цену придется уплатить за все это.

Есть одно исключение из общего правила. В одной-единственной стране Востока – Японии – XIX и XX век стали эпохой бурного роста и модернизации именно по европейскому образцу. Однако в этом исключении просматривается железная закономерность – Япония начала модернизацию и переход на капиталистические рельсы, будучи на пике национального подъема и развития. Япония как раз завершила выход из сложного и затяжного кризиса, преодолела тяжелые противоречия предыдущего периода. Кроме того, плюсом для Японии стало то, что она находилась на периферии интересов колонизаторов как страна, не имеющая привлекательных природных ресурсов.

Второй пример – модернизация СССР. Советский Союз строил некапиталистическое будущее, поэтому его нельзя ставить в один ряд с Японией и рассматривать в общем ряду модернизации по западным лекалам. Успех советской модернизации 30 годов оказался связан с психологическим настроем народа, который поверил в тот выбор, который ему предложила ВКП(б), и этот выбор оказался цивилизационно близок и понятен. Середина-конец 20-х годов прошли в очень жесткой внутрипартийной борьбе и дискуссиях, в ходе которых сумела утвердиться точка зрения на характер модернизации СССР по максимально близкому к ментальности нашего населения пути.

Все остальные страны, вынужденные проходить этап модернизации, сопряженной с вестернизацией, делали это «от нужды» и «по принуждению». При этом они находились либо в кризисе, либо в предкризисном состоянии. Кроме того, все эти страны в процессе своей модернизации были объектами колонизации со стороны европейских стран, что обуславливало колониальное направление развития их экономик, а, следовательно, и уродливую трансформацию социума. Собственно, мы все это видим на своем собственном сегодняшнем примере.