Игла империи Альби

Все были в приподнятом настроении, и прекрасный голос принцессы иных миров привёл публику в полный восторг. Хорошая, запоминающаяся мелодия и слова на языке Джоан. Припев звучал на языке, понятном всем, и было там всего два слова: «Грубый мальчик! Грубый мальчик! Грубый мальчик!»

Никто в тот вечер и подумать не мог, что песня станет популярной и прокатится по всем системам. Хит, который сочинили на ходу, через неделю напевали миллиарды существ Вселенной: «Грубый мальчик! Грубый мальчик! Грубый мальчик! На-на, най-на. На-на, най-на. На-на, най-на. Э-ху, ху-ху. Э-хму, хму-хму. Э-хму, хму-хму…»

Бартез наклонился к уху Скрипача.

– Текста, конечно, маловато, но есть энергетика и мотивчик хороший. Как привяжется, так и будешь полдня напевать.

– Подожди-ка, – сказал Том, наклонившись к Скрипачу с другой стороны:

– А мотивчик этот где-то я слышал. Скрипач, а ты, часом, не слизал его?

Скрипач ответил:

– Том! Ты разве забыл? Нот-то у нас во Вселенной всего восемь! Поэтому всё в этой музыкальной жизни когда-то уже было, дружок. И если я взял ноты какого-то гения, не вижу в этом ничего плохого. Тем более, Том, есть древнее, как мир, правило: в кабаках можно исполнять что угодно, без всякого разрешения автора.

– И всё-таки, где-то я это уже слышал?.. – повторил Том.

Но мотивчик действительно привязался, и он ещё долго напевал себе под нос: «На-на, най-на».

* * *

Дальше состоялась встреча с одним из концессионеров, который участвовал в организации ряда удачных пиратских рейдов эскадры. Бартез тут же получил несколько внушительных переводов на предоставленные банковские карты. Десять миллионов пеньёзов. Для команды это было серьезное пополнение пиратской казны. На часть этих денег будет произведен ремонт и оснащение «Паруса Надежды», да еще останется на целый год пиратской жизни. Для снятия стресса искатели удачи закатили грандиозную гулянку. Том помнил, как появился Черный Джафар со своими красотками, как пили старый «Гийом», как требовали допустить их к секретному погребу винодельни, а вот кто предложил отправиться попытать удачу в казино «Белый Карлик», он так и не смог припомнить.

Ещё Том помнил, как спросил Джафара, о каком долге тот говорил, и старый пират рассказал ему о проигранном Бартезом пари на ящик каррарского рома. А вот в чем суть пари, он уже не помнил. Потом помнил смех и красивые темные глаза спутницы Черного Джафара, которая шепнула ему: «Выкупи себе рабыню, и будет тебе счастье в моих мирах». Потом колесо рулетки так увлекло его, что все куда-то подевались, и мало кто видел, как пиратский капитан Бартез чуть не спустил в рулетку всю казну «Паруса Надежды». Они могли оказаться в крупном проигрыше, если бы не произошло одно событие. Одно из тех, что происходят раз-два в жизни игрока. Из тех событий, о которых все мечтают, но которые всегда происходят внезапно.

Том перестал играть, так как даже после бутылки хорошего вина старался безукоризненно следовать законам рулетки. Эта безжалостная к неосторожным игрокам стихия могла в один момент разрушить всё везение игрока. Но всё же в этой стихии действовали некоторые законы, которые нарушать было очень опасно для кошелька искателя удачи. Один из законов гласил: перед игрой определи свой игровой капитал, на который ты готов сыграть в этот раз. Но если удача не улыбнётся и игровой капитал закончится, больше играть нельзя, как бы ни соблазняли мелькающие на барабане цифры. Том свято чтил законы игры и, проиграв сегодня пять тысяч пеньёзов, только наблюдал, как Бартез раз за разом проигрывает крупные ставки, пытаясь дождаться, когда выпадет десятка. Том знал также ещё одно правило системной игры. Если ты видишь, что твой товарищ попал в некоторую зависимость от собственных заблуждений или его зацепило нечестной игрой казино, надо попытаться остановить друга и вывести из игры.

– Бартез, давай сделаем паузу и попьём кофе. Тебе сейчас нужно проветрить голову. Твоя система сегодня не сработала. Или казино поставило нас на безвыигрышную спецпрограмму.

Бартез понимал, что проигрыш уже был сравним с той цифрой, которую их концессионер перечислил на счета как долю всей команды, и Том был прав. Отыграться в такой ситуации доводилось очень редко. Вдруг Том сильно сжал запястье капитана. Бартез проследил за его взглядом. На соседнем столе крупье полез под стол. Перед этим он неудачно бросил шарик, и колесо рулетки выбросило его за борт.

Том шепнул:

– Это знак! – и начал крутить головой, пытаясь понять, как нужно было разгадать подсказку. Том и Бартез играли в казино нечасто, но исключительно по системе собственной разработки. Более того, друзья совершенно не зависели от гена азарта, порабощающего своих носителей. Они воспринимали игру как возможность поупражняться в разработке многоходовых стратегий, основанных на системно-аналитических построениях в условиях цейтнота. А Том к тому же постоянно пытался доказать другу, что в игре, кроме системы, неожиданно могут помочь знаки судьбы. Знаки, в которые он верил.