Игла цыганки

– Ладно, пойду куплю еды какой-нибудь.

– Пельмешек бы хорошо, – кивнул Дубов. – Знаешь, со сметаной. Деньги в кармане куртки.

Он уже успел выяснить: Лучегорск известен не только рыбными консервами «Бычок в томате». Как и было сказано, в этом городишке имеется детский дом. Так вот – его выпускники и питомцы отличаются редким умом и сообразительностью. С завидным постоянством они участвуют в различных турнирах и олимпиадах и повсюду берут призовые места. Вот Катя Находкина (явно придуманная фамилия, вероятно, подкидыш) побила, как младенцев, математических гениев со всей страны и поступила в МГУ без экзаменов. А Григорий Скуратов (привет, тезка!) победил аж на международном конкурсе программистов и тоже получил какой-то ништяк.

Одна из ссылок вывела Дубова наконец и на сайт Лучегорского детского дома. Веселый оказался сайт, цветастенький. Вот оно что – домик-то для гениальных детей. Для гениальных «сирот и детей, оставшихся без попечения родителей», как было заявлено. Малышам в Лучегорске созданы все условия: нарядные спаленки, масса развивающих игрушек, классные комнаты, оборудованные по последнему слову техники. И, конечно, – неусыпное внимание прославленных врачей и вдумчивых педагогов. Принимаются дети от полутора до двенадцати лет. Интересно, задумался Дубов, как в полтора года можно определить гениальность ребенка? По тому, научился он самостоятельно ходить на горшок или нет? Впрочем, быть может, Дубов что-то путает, и некоторые полуторагодовалые малыши уже способны играть в шахматы. С гроссмейстерами. И обыгрывать их.

Дубов был так занят изучением сайта детского дома «Лучик», что не услышал, как Лиля вернулась. Очнулся, когда за спиной чпокнула дверца подключенного теперь холодильника. Лиля складывала в сияющее белое нутро симпатичные припасы: килограммовый пакет пельменей, колбасу, пучки зелени и лука, сметану, кетчуп, еще какие-то привлекательные баночки и упаковки.

– Что это у тебя там? Грибочки? – заинтересовался Дубов. – Давай-ка их мне сюда...

– Успеется, – строго сказала Лиля. – Что-нибудь нашел?

– Сколько угодно. Домик-то этот не простой, а продвинутый. А вот скажи мне, дорогая, как твоя фамилия?

– Орлова, – отчего-то смутилась Лиля.

– Красиво! – одобрил Дубов. – А у братца твоего?

– Тоже... Та же самая.

– И зовут его Виктор, да? Смотри, его имя в списке попечителей этого богоугодного заведения.

– Ну и что?

«Действительно, ну и что», – подумал Дубов. Это так естественно. Местный бизнесмен, владелец заводов, газет и пароходов, состоит в попечительском совете детского дома «Лучик». Детского дома, в котором сам когда-то рос. Что может быть нормальнее?

– Нам придется туда поехать. Слышишь, Лиль?

– Прямо сейчас? А у меня вода закипела. И лаврушку я бросила уже... Не надо пельмени запускать?

– Я тебе дам «не надо», – задумчиво погрозил Дубов. – Ох, не нравится мне все это. Сдается мне, настоящая мистика только начинается... Я должен понять – почему пирамидка? Почему твоя коллекция была такой египетской? Почему Оленька, которая свихнута на Египте... При чем она тут вообще?

Дубов уже не говорил, а думал. Он не хотел думать вслух, потому что боялся посвящать Лилю в некоторые из своих мыслей. Мрачноватые это были мысли, и все крутились перед внутренним взором те запонки из белого золота, что подарила ему Оленька. Сфинксы украшали запонки, два сфинкса-близнеца... И что-то они ему напоминали. Да нет, не напоминали даже, а так...

– Господи, я совсем забыла вам рассказать! – Софья Марковна появилась на кухне неслышно. – Лиля! Что с Ниночкой-то нашей случилось!

– Что, теть Сонь? – отозвалась Лиля, помешивая пельмени.

– Пропала она. Пропала без вести.

– Да как же!.. – Лиля обернулась, прижала ложку к груди. – Как?

– Поехала к подруге на дачу. Помнишь, Лилечка, платье же ты ей шила еще для этой поездки?

– Конечно...

– Вроде машина ее какая-то увезла. Отчего-то Нина не в тот поселок приехала, да может, перепутала просто. Водитель автобуса ее видел, а потом еще какой-то мальчик, как она в машину садилась. Номеров не запомнил, но странную вещь сказал – что вроде в этой машине за рулем мужчина был, а на заднем сиденье двое детей. Может, он их всех похитил, кто знает! Так и сгинула девчонка, а ведь сколько и в газетах пишут, и по телевизору говорят, чтобы не садились в какие попало машины, мало ли теперь развелось отморозков! Милиция приходила, меня допрашивали и тобой сильно интересовались.

– Ужас какой...

– Дети, – задумчиво сказал Дубов.

– Что? – хором переспросили Лиля и Софья Марковна.

– Дети. Все упирается в детей. Они в этой игре – главная ставка. Дети повсюду, и с ними связаны самые странные события. Нет. Нам надо ехать в этот Лучегорск, так его растак! Даже не ехать, а лететь. Завтра же. Я позвоню в аэропорт, узнаю рейсы. Лиль, собирайся потихоньку.

Ответом ему было молчание.

– Ты чего?

– Нам?

– Не понял.

– Нам надо ехать? – Лиля нажимала на слово «нам», но Дубов все равно ее не понимал.

– А?

– Гриш, ты что, со мной поедешь?

– Ну конечно. Ты же одна не справишься, так?

– Не знаю. Может, и справлюсь.