Игнат

«Не торопитесь, давайте по порядку. Меня зовут Иннокентий, я старший научный сотрудник отдела “Т”. Как вы уже знаете — мы занимаемся изучением телепортации. До сегодняшнего дня у нас было много опытов перемещения объектов, успешных и не очень. Только есть одно “но” — перемещение происходило в пределах экспериментальной зоны нашего отдела. Каким образом сюда переместило вас за две тысячи километров? У меня нет ответа. Теперь по поводу автомобиля. У нашего телепортатора ограничена рабочая область, всего три метра в диаметре. Вероятно — по этой причине он, так сказать, “вырезал” вас вместе с частью автомобиля и дорожного покрытия. Теперь о том, как вы получили травму. В самых первых опытах по перемещению мы столкнулись с проблемой — перемещенный предмет с ускорением улетал в ту или иную сторону, и разбивался о потолок или стену; при этом до перемещения он был неподвижным. Оказалось, мы не учитывали то, что предмет на самом деле не был неподвижным изначально: он находился на планете, которая вращается вокруг своей оси и вокруг солнца, которое, в свою очередь, вращается вокруг центра нашей галактики. Таким образом, мы все, находясь на планете, движемся с такой же скоростью относительно солнца и центра галактики. После перемещения предмет теряет свой исходный импульс, в результате чего стена, или потолок, либо что-то другое — врезается в него с огромной скоростью. Чтобы это предотвратить — мы добавляем перемещенному предмету искусственный импульс. Эти параметры, к сожалению, не постоянны, и зависят от многих факторов. Один из главных — расстояние между планетой и звездой. В перигелии и афелии скорость движения планеты разная. Эти параметры мы не корректировали два месяца. Из-за этого ваш автомобиль, точнее его часть, с ускорением вылетел из экспериментальной зоны в центр лаборатории, при этом выбил защитный экран и, буквально, размазал по полу двоих наших сотрудников…»

«Охренеть…» — перебил ученого Игнат.

«От столкновения сработала подушка безопасности в автомобиле, именно она не дала вам погибнуть на месте, но и привела к черепно-мозговой травме. У меня к вам есть одна просьба: никому не рассказывайте то, о чем я сейчас поведал. Многие сотрудники комплекса, из соображений безопасности, не знают, чем именно занимается наш отдел» — закончил речь Иннокентий.

«Хорошо. Правда, я уже сказал мужику, который со мной в палате был. Тимофей, вроде бы. Без глаз который. Он сказал, что не узнал мой голос. Но, вроде бы, он не поверил, что я сюда переместился. Подумал, что я от наркоза не отошел после операции. И ещё он сказал, что у меня голова светится.» — ответил Игнат.

«Впредь, если кто-нибудь спросит, говорите, что вы из отдела “Т”, новый сотрудник. Это избавит вас от лишних вопросов. То, что Тимофей подумал про наркоз — это хорошо. Видели у него аппарат на голове? Это искусственные глаза, которые преобразуют изображение в звук. Удивительная технология…»

«Да, я уже слышал, Леонид Иванович при мне ему объяснял, как это работает. Меня, кстати, Игнат зовут» — перебил Алексея курьер.

«Очень приятно, Игнат. Вы упомянули, что Тимофей заметил свечение возле вашей головы. Смею предположить, что камеры на устройстве фиксируют инфракрасный спектр света, помимо видимого. Т. к. вы, буквально, только что перенесли операцию на головном мозге — сейчас к нему усилен приток крови, местная температура повышается, и в инфракрасном диапазоне эта область выглядит более яркой» — ответил ученый.

Курьер ощутил усилившееся головокружение.

«Иннокентий, я очень надеюсь, что вы вернете меня обратно. А пока — пойду прилягу, что-то голову кружит…» — сказал Игнат.

«Ждём восстановление связи, “айтишники” уже работают над этим. Возвращаться вам, Игнат, придётся обычным, человеческим способом. Этот вопрос нужно будет решать с Михаилом Павловичем, нашим генеральным директором. Уверен — он будет здесь, когда связь восстановят, и нас вытащат наружу… Мы пытались подняться на лифте, но что-то в шахте мешает продвижению кабины. Повезло, что трос цел, и вы смогли подняться с технического на этот уровень.» — ответил Иннокентий.

Возвращаясь в палату Игнат встретил врача в коридоре.

«А вы почему тут ходите? Вам нужно лежать, отдыхать…» — сказал Леонид Иванович.

«Как раз с этой целью возвращаюсь» — ответил Игнат.

Оба зашли в палату. Курьер лёг на кушетку, отвернулся лицом к стене в попытке заснуть. За спиной начался диалог между врачом и агрономом:

— Тимофей Богданович, как себя чувствуете?

— Да вроде получше. Тут, перед вами, наши ботаники заходили меня проведать, дак я их лица начал различать. И вас теперь вижу. Горло только чешется. И дышать тяжеловато.

— То, что вы освоились с протезом — это замечательно. А насчёт нехватки воздуха, к сожалению, ничем помочь не смогу, пока нас отсюда не вытащат. Вы с коллегами надышались дымом внизу, а запасы кислорода в баллонах закончились в первый час после инцидента.

— Ничего… Вытяну. Не пальцем делан ведь.

— Оптимизм — это хорошо. Поправляйтесь.

Доктор вышел из палаты.

«Эй, Игнат, ты спишь?» — раздался голос соседа.

«Пытаюсь» — ответил курьер.