Игнатий Лойола

Мне удалось узнать: проповедник сейчас учится в Парижском университете. Ничего не стоит найти его там, однако, если я брошу Саламанку, не получив диплома, — то так и останусь всеми презираемым вечным студиозусом. Став же бакалавром, я смогу даже преподавать в Париже. И уж, конечно, слушать меня будут с большим вниманием, чем сейчас.

Итак, весь следующий год я намерен пробыть в Саламанке, после чего двинусь во Францию. Пиши мне, дорогая, на тот же адрес. Каждое твоё письмо наполняет меня радостью и «мятежным духом», как говорил наш Лютер.

С любовью, Альбрехт.

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

Тайные барселонские благодетели передали Иниго деньги на покупку лошади. Он улыбнулся, представив себе этих «благодетелей» всё в том же зимнем саду, посреди заморских изысканных растений.

Лошадь друзья приобрели в парижском предместье. Покупали без него и не стали откладывать из суммы на благотворительность, как, несомненно, сделал бы он, а выбрали самое дорогое и лучшее животное.

В начале апреля 1535 года Лойола выехал из Парижа, направляясь в Страну Басков.

Первый раз в жизни он ехал на такой хорошей лошади. Как он мечтал о подобной в юности! Но ему доставались только мулы, да и то лишь на время. Если бы ему довелось проехаться так в двадцать лет! О, как бы он, наверное, красовался, проезжая по улицам. Изменил бы даже маршрут, дабы гарцевать по самым людным местам. Но теперь ему исполнилось сорок четыре, и по мере приближения к Гипускоа он выбирал всё более безлюдные тропы, не желая быть узнанным.

На постоялом дворе в Байонне, неподалёку от границы, он отметил повышенный интерес к своей персоне. Шёпот за спиной, любопытные взгляды. Ему это совсем не понравилось. Всё же зря он предоставил друзьям выбор лошади. Слишком уж хороша, ещё понравится грабителям!

Покинув постоялый двор, он некоторое время ехал по столбовой дороге. Потом всё же свернул на горную тропу.

В этих местах он бывал в детстве с крестным. Тогда, начитавшись «Амадиса Галльского», он видел себя Сумрачным Красавцем, удалившимся на Бедную Стремнину, где безысходным отчаянием и суровым постом нужно было торопить вожделенную смерть. В каждом валуне ему мерещилась фея Урганда Неведомая, из-за каждого поворота могли выехать благородные разбойники...

...Из-за поворота показались двое вооружённых людей.

«Вот только разбойников мне не хватало!» — подумал Иниго.

Тут он вспомнил своих парижских друзей добрым словом. Лошадь оказалась не только красива, но и вынослива. Перепрыгивая через камни, уверенно обходя опасные места, она уходила от преследователей. Наконец топот сзади затих.

Лойола огляделся. Теперь он уже не понимал, где находится. Тропа совсем исчезла. К тому же солнце, только что исправно палящее, скрылось за облаками.

— Может, хоть ты помнишь, как мы сюда попали? — спросил он конягу. Та помотала головой, фыркнула и, развернувшись, пошла куда-то. Иниго не трогал поводьев, надеясь на лошадиное чутьё. Животина осторожно переступила через пару небольших валунов, ещё покрутилась и довольно скоро вышла на тропу.

   — Что бы я без тебя... — начал Иниго и осёкся, заметив в тени скалы обоих преследователей. Ударив пятками в лошадиные бока, он вынесся на тропу и промчался мимо них.

Они закричали:

   — Сеньор Лойола! Вернитесь! Мы от Мартина Гарсиа!

Это оказались те самые слуги, с которыми он ездил к герцогу Накеры. Помнится, именно им он отдал своё жалованье.

   — И зачем же мой братец послал вас гоняться за мной? — поинтересовался Иниго. — Чего он желает?

   — Вашего возвращения в замок, — ответил один из слуг.

   — Он говорит: негоже моему брату скитаться, будто бездомному, — добавил второй.

   — А если я откажусь от столь любезного предложения?

Слуги смутились:

   — Не знаем, сеньор. Нам велено обязательно привести вас в замок Лойоло.

Он посмотрел на слуг. Оба были высоки, крепки и решительны.

   — Хорошо. Поехали. Вы знаете, как отсюда быстрее всего попасть в Аспейтию?

Они выехали на столбовую дорогу.

   — Что-то я устал, — проговорил Лойола, — надо отдохнуть. Где здесь постоялый двор?

   — Если только в Ласао, сеньор, — предложил один из слуг, — туда ведёт очень извилистая дорога по берегу Уролы, это совсем рядом с Аспейтией.

   — Замечательно, — обрадовался Иниго, — едем в Ласао.

Доехав, он попросил их осмотреть постоялый двор, а сам, стегнув лошадь, помчался по прибрежной дороге. Обманутые слуги вновь начали преследование, но настигли его уже на входе в госпиталь Святой Магдалены, примерно в трёхстах шагах от въезда в Аспейтию. Здесь Лойола попросил приюта и, получив его, почувствовал себя в безопасности.

Его проводили в комнату с чистой мягкой постелью, но он отказался, устроившись на полу в коридоре. Подложив под голову дорожную сумку, уже стал задрёмывать, когда послышался голос брата:

   — Иниго! Что это за странные шутки? Разве у тебя нет дома? Разве ты в ссоре со мной?

   — Здравствуй, Мартин, — Лойола, зевая, поднялся с пола. — Прости, если обидел тебя. Но я ведь давно совершеннолетний и могу сам собой распоряжаться, разве не так?

Он смотрел на седого и погрузневшего старшего брата. Наверное, нужно найти другие слова...