Игнац Деннер

― Клянусь Отцом небесным, ― вскричал Андрес в отчаянии, ― пускай умру я без покаяния, только нет на мне вины. Вы знаете меня с малолетства, ничего дурного никогда за мной не водилось, так неужели вы считаете меня способным на преступление? Неужто вы и впрямь принимаете меня за разбойника из шайки, что убила в замке моего злосчастного господина, которого я так любил? Я невиновен, клянусь жизнью и вечным блаженством!

― Ладно, ― сказал лесничий, ― если ты и впрямь невиновен, то рано или поздно тебя оправдают, каких бы свидетельств против тебя ни набралось. Сына я возьму к себе, имущество сберегу, а если вы с женой будете оправданы, все получишь назад в целости и сохранности ― и сына, и добро.

Судейский исполнитель забрал деньги. По дороге Андрес спросил жену, где шкатулка. Джорджина ответила, что, к сожалению, вернула ее Деннеру, а то можно было бы передать ее властям. В Фульде Андреса, разлучив с женой, бросили в темное подземелье. Через несколько дней его вызвали на допрос. Ему предъявили обвинение в причастности к убийствам, совершенным разбойниками в графском замке, и посоветовали сказать полную правду, ибо почти все доказательства против него уже собраны. Он чистосердечно поведал обо всем, что случилось от первой встречи с мерзавцем Деннером до теперешнего ареста. С глубоким раскаянием повинился он лишь в том, что ради жены и сына присутствовал при нападении на хутор откупщика, где и спас Деннера от пленения; при этом Андрес уверял в своей полной непричастности к недавним убийствам, совершенным разбойничьей шайкой, ибо сам он в эту пору находился во Франкфурте. Тут дверь суда отворилась и ввели Деннера. Завидев Андреса, он расхохотался и спросил с издевкой:

― Что, приятель, и ты попался? Не помогли тебе бабьи молитвы?

Судья велел Деннеру повторить показания насчет Андреса, и он сказал, что знаком с находящимся здесь графским егерем уже пять лет, а дом его служил разбойникам самым лучшим и надежным убежищем. За это Андрес всегда получал свою долю, участвовал он и в двух набегах. Первый раз это было на хуторе откупщика, где Андрес спас Деннера, а во второй раз он был среди нападавших на графский замок, кстати сам Андрес и сразил метким выстрелом графа фон Фаха. Услыхав столь наглую ложь, Андрес впал в ярость:

― Что? ― вскричал он. ― Да как ты смеешь, дьявольское отродье, винить меня в покушении на моего любимого господина, которого ты сам убил? Кроме тебя, на такое никто не способен, мне же ты мстишь за то, что я не вступил в сговор с тобою, а пригрозил застрелить тебя, разбойника и убийцу, если ты вновь переступишь мой порог. За это ты напал с шайкой на мой дом, пока я был в отлучке, за это погубил мое ни в чем не повинное дитя и моего верного слугу! Но не уйти тебе от страшной Божьей кары, даже если мне суждено стать жертвой твоего оговора.

Затем Андрес подтвердил свои прежние показания, поклявшись в их истинности, на что Деннер с дьявольским хохотом сказал: мол, перед смертью обманывать суд не стоит, и раз Андрес такой уж святоша, то врать ему тем более не след, после чего Деннер вновь повторил свою ложь, призвав в свидетелей Бога и всех святых.

Суд пришел в замешательство, не зная, что и подумать об Андресе, весь облик и речи которого вроде бы говорили об его искренности, и о Деннере, который поражал своим хладнокровием и твердостью.