Игнац Деннер

Однажды Андрес умиротворенный сидел в предвечерних сумерках со своей женой, которая держала у груди младенца, в то время как старший играл с собакой, которой, как любимице хозяина, было разрешено заходить в дом. И тут вошел слуга и рассказал, что некий человек, кажущийся ему весьма подозрительным, уже почти час ходит вокруг дома. Андрес собрался уже взять ружье и выйти, как услышал, что кто-то произносит его имя. Он открыл окно и с первого же взгляда узнал ненавистного Игнаца Деннера, который снова был одет в купеческое серое платье и держал под рукой дорожный мешок.

— Андрес, — заявил Деннер, — на сегодняшнюю ночью ты должен дать мне приют, а завтра я отправлюсь дальше.

— Что? Ты бесстыжий, проклятый злодей, — гневно выкрикнул Андрес, — как ты осмелился снова здесь показаться? Разве не держал я честно своего слова лишь для того, чтобы и ты сдержал свое и навсегда убрался отсюда? Я поклялся, что ты никогда больше не переступишь порога моего дома. Немедленно убирайся отсюда, убийца, или я уложу тебя из моего ружья! Хотя погоди, я хочу швырнуть тебе твое золото, твои украшения, которыми ты, сатана, хотел ослепить мою жену, а затем ты исчезнешь. Даю тебе три дня сроку, и если ты и твоя банда хоть как-то обнаружите свое присутствие, я отправлюсь в Фулду и раскрою властям все, что знаю. Если же ты осмелишься исполнить свои угрозы в адрес меня и моей жены, я отдам себя на милость Божью и выстрелю в тебя, злодея, из моего доброго ружья. — Андрес метнулся схватить ларец, но, когда он подбежал к окну, Деннера уже не было, и хотя доги обнюхали весь участок вокруг дома, следов его обнаружить так и не удалось. Андрес хорошо сознавал, что оказался в большой опасности, и поэтому еженощно был теперь начеку, но пока что все было спокойно. Похоже, Деннер приходил один. Чтобы положить конец своему страху и чтобы успокоить свою совесть, которая замучила его, Андрес принял решение более не молчать, а сообщить Совету в Фулде о своих невольных связях с Деннером и сдать ларец с драгоценностями. Он, конечно же, понимал, что не может надеяться избежать наказания, но полагал, что чистосердечное признание и раскаяние смягчат это наказание; рассчитывал он и на заступничество графа фон Ваха, который не сможет отказать ему в помощи. Вместе со своим слугой Андрес много раз прочесывал лес, но ни разу они не заметили ничего подозрительного; для его жены, казалось, опасности не было никакой, и он собрался уже отправиться в Фулду, чтобы осуществить свое намерение. В то утро, когда он готов уже был тронуться в путь, появился посыльный графа фон Ваха с приказом немедленно явиться в замок. И он пошел вместе с посыльным, лихорадочно размышляя, что может означать этот необычный вызов.

— Радуйся, Андрес, — воскликнул граф, когда тот вошел в его комнату, — тебе улыбнулось неожиданное счастье. Ты помнишь еще ворчливого хозяина гостиницы в Неаполе, приемного отца твоей Джорджины? Он умер, а на смертном одре его обуяли укоры совести из-за ужасного обращения с бедным осиротевшим ребенком, и он оставил ей две тысячи дукатов, которые уже прибыли во Франкфурт в виде векселей и которые ты можешь получить у моего банкира. Если ты желаешь сейчас же отправиться во Франкфурт, я прикажу выдать тебе необходимый сертификат, чтобы деньги были выплачены без проволочек.

Радость и неожиданность лишили Андреса дара речи, и граф фон Бах тоже от души радовался за своего верного слугу. Когда Андрес пришел в себя, он решил немедля отправиться во Франкфурт, что и сделал, предварительно получив от своего господина грамоту, удостоверяющую его личность.