Иго. Татарский роман. Книга 1

– Що такэ деруни? – дружелюбно улыбнулся официант. – Це картопляни млинци.

– Чшто, чшто? – не понял литовец.

– Оладки картопляни. Це наша фирмова страва.

– Как… кая отрава? – испугался Жинтарас.

– И-и, ни отрава, инде, а блинщики из картушки, – догадался Мардан. – Шту син, малай, ни понил шту ли? Вруди наша кыстыбый, а бульбаши называют дранка.

Официант утвердительно кивнул и, продолжая улыбаться, уточнил:

– Деруни з грибною пидливою або з подчеревкою? Чого хочите?

Увидев вытянутые в недоумении лица «хлопцив з водоканалу», – официант наметанным глазом сразу определил социальный статус своих клиентов, – человек с черной бабочкой наконец сжалился над ними:

– Добре, хлопчики, шуткую я. Бачу ви не мисные, украинской мови не розумиетэ, ось и ришив трохи пошутковать. А ви, хлопци, на канале робитэ?

– Ни-и, мы тута… эта… пруездым, – соврал Мардан, хотя плохо очищенные от строительной грязи сапоги и висящие в гардеробе промасленные фуфайки прямо свидетельствовали об их причастности ко Всесоюзной комсомольской стройке Северский Двинец – Донбасс.

Жинтарас выбрал таки деруни с подчеревкою – картофельные оладьи с салом, прореженным мясными прослойками. Когда словоохотливый официант ушел выполнять заказ, Жинтарас набросился на друга с расспросами:

– Ми же на канале работаем. Патчему ти его обмануль?

– Птамушта. Посли узнаиш.

– А у тебя тотчна деиньги есть?

– Тущны, тущны, – заверил Мардан, обещавший другу взять все расходы на себя.

– Многа-а их?

– Хватит нам на дваи-их, – дурашливым голосам пропел Мардан и добавил: – Минем окщам хуть кут блян щайня!

– Чштот-та я не пониял, – беспокойно заерзал на витом стуле с высокой спинкой Жинтарас.

– Мин айтам – я говорю, динег мно-ога.

– А-а, – успокоился литовец. – Пуйку!

– Нарся, нарся – что, что? – не понял теперь татарин.

– Я гаварю, карашо!

Беспокойство Жинтараса имело законное основание. На канале перестали выплачивать зарплату. Нет, деньги, конечно, платили, но какие это были деньги? По сравнению с тем, что платили раньше – это были какие то жалкие гроши, просто курам на смех. Да и ждать их приходилось по два-три месяца. А Жинтарас завербовался на стройку с целью «зашибить большую деньгу», чтобы обустроить потом собственную ферму. Экономя на всем, он каждую свободную копейку откладывал и отправлял домой в Литву.

Жинтарас знал, что друг его Мардан тоже слал какие то денежные переводы своей матери – вдове фронтовика. И не только ей одной (в скобках заметим, осталась в Казани одна зазноба, о которой Мардан начал сильно тосковать). По началу на канале платили такие деньжища, что многие молодые хлопцы чесали репу, а что с ними робить? Солить что ли!

Мардан жил на широкую ногу. В то благословенное времечко, когда в карманах водились еще «"шалені гроші"», в выходные дни «хлопци з водоканалу» ездили в большие города малость прибарахлиться да чуток покуражиться (чего уж там греха таить, что было, то было). Причем, ездили не в Горловку и даже не в Сталино (даром, что оно прозывалось столицею всего Донбасса), а в «Харькив» – вот где был настоящий столичный град. О какие шикарные в Харькове были рестораны, какие дорогие модные универмаги! Отвалив едва ли не месячную зарплату, Мардан прикупил себе пару рубашек, носки-трусы, стильный свитерок с изображением оленей и великолепный костюм – тройку из плотного синего сукна. И тут же облачившись в него, отправился обмывать обнову в кабак.

А когда Мардан проснулся на следующее утро на жестком деревянном топчане рабочего общежития в Пантелеймоновке и разодрал с похмелья свои заплывшие зенки, то не увидел ни одной вновь приобретенной покупки. Забыл в вагоне электровоза. Экая досада… Впрочем, какие все это мелочи! Бывают в жизни огорчения, вместо хлеба ешь печенье. Главное, костюм, дорогущий синий костюм-тройка – «мечта дипломата» – никуда ведь не делся, пропасть костюм мог разве только вместе с Марданом, поскольку Мардан в нем, видите ли, как загулявший гусар, изволил почивать! Правда, на его левом борту красовалось большое жирное пятно – след ресторанного похода. Костюм был безнадежно испорчен – что его обратно в Харьков в химчистку теперь вести? Себе дороже.

Но Мардан горевал не долго. Точнее, не горевал вовсе, не в его вольной широкой натуре было убиваться по тряпкам. Что он, футсен какой али фармазон?

Нет и нет! Мардан Рыстов – скреперист 3 разряда комсомольской ударной стройки Северский Двинец – Донбасс! А это вам не халам-балам, скреперист 3 разряда – это звучит гордо.

Так, в новом костюме, не переодеваясь в грязную робу, Мардан отправился заводить пускач своего железного коня. Можете представить картинку: небритый механизатор в синей тройке с концертной бабочкой за рычагами грозно урчащего С-80? Весь канал укатывался со смеху.

… Мардан добивал остатки водки, закусывая киевской котлетой, а Жинтарас потягивал мадеру – водку он не пил. Друзья мирно беседовали.