Игольница Марго (ЛП)

«Возможно (только возможно!) я переусердствовал, дегустируя сыр и сливки на кухне?.. Не-а, вряд ли… Если только самую малость: Рождество всё-таки… Ох-хо-хо… Вот я уже почти и добрался до места».

Увы, именно в этот момент громкие стоны и ритмичный скрип старой кровати буквально пригвоздили пухлого грызуна к полу.

«О нет, только не это», — в отчаянии взмолился он. — В течении трёх восхитительных, чудных недель всё вокруг было тихо и спокойно. И сейчас, пожалуйста вам, снова-здорово, блин! Что же теперь делать?»

Сражённый сомнениями мышонок осел на свои толстенькие окорочка. Его чёрные блестящие глазки-бусинки сфокусировались на двух безостановочно движущихся в глубине комнаты силуэтах. А сам он внимательно следил и слушал: на этот раз и зрелище, и звуки были совсем, совсем другими.

На первый взгляд казалось, что происходило всё в точности так, как и в тот трагический ноябрьский вечер (серый обжора даже вздрогнул, вспоминая: ни сливок, ни сыра! Просто ужас!). Два молодых, покрытых потом тела кувыркались в кровати, сплетаясь конечностями в невообразимый клубок, наполняя комнату скрипом кровати, стонами и горячечным шёпотом.

И все же, после подробного и тщательного анализа мышонок отыскал несколько несоответствий.

Ну да, на кровати по-прежнему с очевидной целью скользили навстречу друг другу два силуэта. Но мужчина с возмутительным самодовольством нависал над уступавшей ему в размерах девушкой, входя и выходя из неё с уверенностью и методичностью парового молота. Восторженные женские стоны становились всё громче и протяжней. А прозвучавшее в темноте поощрение:

— Правильно, ведьма, спой для меня. Ну же, порадуй меня, детка, — произнесённое низким хрипловатым голосом, и вовсе превратило их в пронзительные исступлённые вскрики.

Внезапно раздавшийся оглушительный шлепок и мужской торжествующий рык:

— О, да! Давай же… кончай, моя огнегривая ведьма! — буквально взорвали в комнате воздух.

Мышонка вся эта суета и непривычные звуки, конечно, пугали, но недостаточно для того, чтобы ретироваться в норку (ведь его ждали кухня, сливки и сыр, вы же помните).

В следующее мгновение девушка в постели издала долгий, надрывный вой первобытной самки, сопровождаемый длинным потоком замысловатых ругательств и удовлетворённым ворчанием её молодого любовника.

Наконец-то наступила кульминация, и на этом постельная суета закончилась, лишь тяжёлое сбитое дыхание обоих эхом разносилось по комнате.

Мышонок был впечатлён.

«Неплохо, Поттер, совсем неплохо».

Мечтательно, с налётом лёгкой грусти вздохнув, он спокойно продолжил свой путь. Потому что точно знал: ещё час или около того обессиленные любовники будут спать без задних ног. Маленький серый грызун жил в «Норе» уже долгие, долгие годы и слишком хорошо изучил привычки населявших её людей.

«Вот уж действительно слабые, жалкие существа…»

Лондон. Декабрь

Той же ночью, лежа в собственной постели в доме на площади Гриммо, Гарри думал о том, какие резкие перемены произошли в его жизни совсем недавно. И всё, что для этого потребовалось, — маленькая счастливая случайность, тонкая насмешка судьбы, приведшая его в Париж и подарившая три недели абсолютного счастья с Марго.

— Ах, Марго… — застонал Гарри, почувствовав, что одно лишь упоминание её имени наполняет разум сладкими воспоминаниями, приводит в полную боевую готовность член, делая его горячим и твёрдым.

Ателье волшебной одежды «Игольница Марго»

В тот день Поттер последовал за ней почти мгновенно, не обращая ни малейшего внимания на промокшие обувь и носки и даже на озябшие ноги. Эта ведьма, говорившая с бархатной хрипотцой, очаровала его, привела в исступление. И она знала, как действует на Гарри, точно знала (злая, коварная женщина!). Потому что, войдя к себе в дом, даже дверь оставила открытой.

Марго ждала его в крошечной, совмещённой со спальней мастерской, где каким-то чудом разместились манекены, швейные машинки, ощетинившиеся булавками игольницы и связки разноцветных лент, а в самом дальнем закутке комнаты притаилась кровать. Всё та же мягкая, чуть снисходительная улыбка продолжала играть на её алых губах, а в уголке рта прочно угнездилась длинная тонкая сигарета.

— Проходи, милый, — пригласила она, выдыхая облачко серо-голубого дыма, который тут же окутал Поттера пьянящим ароматом. — Ты весь вымок, мальчик. Выкинь эти лохмотья прочь, больше они нам не понадобятся.

Гарри так и сделал. Он снял с себя абсолютно всё (взамен ему выдали сухое полотенце) и позволил Марго снять мерки для пошива мантии, брюк и рубашки. Стоя перед ней совершенно голый, в одним лишь полотенце, обёрнутым вокруг бёдер.

Ничем кроме магии Поттер дальнейшее события объяснить не мог. Она точно околдовала его!