Игорь-якорь

— Ну хорошо, — согласилась мама, — эту я у тебя беру, а следующую потратишь всю на себя. Понял? Потратишь, как захочется.

Игорь понял по-своему. И сделал так, как сказала мама: как захочется. А больше всего ему хотелось покататься на автомобиле. Тысячи машин шныряли вокруг. Особенно нравились Игорю чёрные строгие машины. Вот Игорь и взял такую чёрную машину с белыми шашечками, как только сошёл с корабля после второго своего плавания практикантом. В тот раз он получил за этот рейс три рубля. В машину Игорь сел рядом с шофёром, опустил стекло в окне, чуть высунулся и сказал:

— Товарищ водитель, а можно прокатиться с ветерком?

Тут надо сказать, что пришвартовался учебный корабль в туманное, сырое, сумеречное утро.

И вдруг, как это бывает в приморских городах, солнце как бы подрезало корни тумана, сразу стало светло, радостно.

И так же радостно стало у Игоря на душе.

— Значит, с ветерком? — переспросил шофёр.

— Ага.

— Что же, поехали с ветерком!

Он дал полный газ, рванул сразу с места и понёсся по прямому проспекту в город. Ветер бил Игорю в лицо, шуршали шины по мостовой, пролетали мимо деревья и дома, умытые утренней сыростью, блестел впереди асфальт, как лаковый, и хотелось петь…

— Стоп! Приехали. Рупь двадцать, молодой человек.

Игорь отдал шофёру свою трёшку, сказал спасибо и выскочил из машины.

Спустя минуту мама обнимала и целовала его.

— Игорь, а что у тебя так щёки горят?

— Хорошо, мамочка, хорошо!

— А ты здоров?

— Очень.

— Что — очень?

— Очень здоров, мамочка.

— Что с тобой, Игорь? Ты получил получку?

— Получил!

— И потратил.

— Ага. Как захотелось.

— Ну и молодец, — сказала мама. Она ведь глядела в окно, высматривала, когда приедет сын, видела, как он выскочил из машины, и всё поняла…

10. Боевая тревога

Первым обнаружил врага наблюдатель правого борта. В это время на «Черноморске» было тихо, как в степи перед грозой. И неожиданно прозвучал резкий голос:

— Справа по носу на бреющем боевой самолёт!

Игорь и Фёдор Фёдорович одновременно вскинули бинокли. В окулярах обнаружился серебристый самолёт, который стремительно шёл курсом на «Черноморск».

Всё это произошло в более короткий срок, чем удаётся рассказать.

Самолёт, казалось, хотел врезаться в корабль, но он с воем пронёсся над мачтами и так же быстро, как появился, исчез за бледной полоской горизонта.

Капитан Круг снял трубку телефона, вызвав радиорубку:

— Сообщите пароходству: «Боевой самолёт без опознавательных знаков пролетел над нами бреющим полётом».

Положив трубку, повернулся к Игорю:

— Ну как, Игорь Яковлевич?

— Нормально, — сказал Игорь.

Он чуть хитрил. Его сердце делало липшие удары, но отнюдь не потому, что он боялся, а из-за ожидания чего-то большого, волнующего, когда надо будет собрать в одно все свои знания командира, опыт, решительность и… спокойствие.

Прошло меньше получаса. Море было гладким, как озеро. На небе ни облачка. Штиль. И снова на мостике напряжённая тишина, в которую резко ворвался телефонный звонок.

Докладывал радист:

— Пароходство запрашивает, как обстановка.

— Передайте, — сказал капитан, — «Идём заданным курсом. Больше облётов не было. Встречных судов и самолётов нет. Всё спокойно».

Однако не прошло и десяти минут, как самолёт-пират снова с воем пронёсся над «Черноморском», чуть повыше верхушки мачты, и сбросил что-то блестящее, похожее на каплю. Вслед за этим где-то на корме раздался звон разбиваемых стёкол.

Вперёдсмотрящий торопливо докладывал, и голос его взволнованно звучал на мостике из радиоусилителя:

— С правого борта самолёт без опознавательных знаков, с левого борта, прямо… Делает облёт. Пикирует. Бомбит…

Фёдор Фёдорович произнёс как бы про себя, ни к кому не обращаясь:

— Да не бомбит он, а только пугает. Швыряет, бандит, стеклянные шары. Видели мы это.

И тем же спокойно-ровным голосом отдавал приказания Игорю.

Как только не пытались воздушные пираты напугать команду «Черноморска»! Военные самолёты без опознавательных знаков, подобные пиратским кораблям, которые не имели опознавательного флага, вот уже десятки раз с воем проносились над самыми мачтами корабля. Разбойникам океана отлично было видно, что корабль мирный, безоружный. Это не смущало пиратов. Ещё с тех времён, когда самолёты были менее стремительными, они свечкой взлетали вверх, затем пикировали, выходя из «пике» в последний миг, и снова взлетали и пикировали, сбрасывая иногда большие стеклянные шары. Фёдор Фёдорович называл их пугалками.

Капитан Круг не раз испытывал подобное, и в этот раз, когда на «Черноморске» была объявлена тревога, он думал, что всё обойдётся. «Попугают, попугают и улетят».

Но не всегда ведь бывает, как думается.

11. Наталия Ивановна

В порту Измаил пассажиры морского теплохода «Белинский» перешли на речной корабль «Сатурн». Наталия Ивановна начинала путешествие по Дунаю, который часто вспоминали в семье Смирновых. Когда по радио слышался вальс «Дунайские волны», Наталия Ивановна задумывалась, глядя в одну точку. Яков Петрович, бывало, спрашивал: «Наташа, ты что?» А она: «Дунай».