Игорь Северянин

О роли, которую сыграл Константин Фофанов в судьбе Северянина, говорилось в одной из ранних рецензий на стихи поэта в «Петербургской газете» в 1909 году: «Передо мною 6 изящных томиков-тетрадок со стихотворениями Игоря-Северянина. Это тоненькие книжечки ценою 10-15 копеек, но в них немало изящных, грациозных стихов. Моя похвала, впрочем, мало значит: музу Игоря-Северянина отметил рядом дружеских, приветственных писаний К. М. Фофанов».

Восемь посвящений Константина Фофанова Северянин поместил на обложках своих брошюр. На обложке брошюры «Злата» напечатаны стихотворение Фофанова «Акварель» и ответное стихотворение Северянина «Штрих»: «Я околдован “Акварелью”»... В трёх брошюрах «Лунные тени: Часть 2», «Лазоревые дали» и «За струнной изгородью лиры» Северянин опубликовал стихотворения Фофанова «На память Игорю Северянину» (23 мая 1908 года), «Пророк Илья» (весна 1908-го) и «Стрекоза» (24 апреля 1909 года). Последнее Северянин назвал «слегка декадентской “Серенадой”».

Благодарный первому профессиональному поэту за искреннее внимание Игорь Северянин посвятил «Его светозарности Королю Поэзии» сборник «Лунные тени» (1908) и немало стихотворений: «У К. М. Фофанова» (1907), «Великому современнику» (1909), «Поздней осенью» (1909), «Над гробом Фофанова» (1911), «На смерть Фофанова» (1911), «Поэза о Фофанове», «Мечты о Фофанове» (1913) и другие, написал несколько мемуарных очерков о поэте.

Северянин вспоминал: «Фофанов был обаятельным, мягким, добрым, ласковым и сердечным человеком, очень нравственным, религиозным и даже застенчивым по-детски.

Он любил своих детей, в особенности — Константина (Олимпова впоследствии). <...> Кроме своей жены, как я имею основания утверждать, он не знал ни одной женщины».

Игорь Северянин вдохновлялся поэзией Фофанова, её мотивами и стихотворными формами (терцина, октава, роман в стихах) и не скрывал её влияния на своё творчество. В поэзии своего старшего современника Северянин ценил «истинную индивидуальность», «отрицание общепринятого», «несомненную иронию», «редкую вдохновенность».

Автограф Фофанова на его книге «Иллюзии» (1900), подаренной Игорю Северянину, впервые был напечатан в следующей брошюре «Сирень моей весны» (1908): «Чудному, новоявленному поэту Игорю Васильевичу Северянину-Шеншину-Лотареву». В ответ на это Северянин посвятил Фофанову брошюру «Лунные тени: Часть 1» (1908):

«Константину Михайловичу Фофанову восторженно

посвящаю:

Его светозарности Королю Поэзии — боготворящий

наследник!»

21—23 мая 1908 года Фофанов провёл два дня на даче у поэта в «Ивановке». «Написал у меня около 20 стихотворений», — сообщил Игорь в письме Леониду Афанасьеву от 24 мая 1908 года. Среди написанных произведений — «На память Игорю-Северянину», «Пророк Илья» и др. Брошюра «Лазоревые дали» вышла с двумя посвящениями Константина Фофанова.

Одно из них:

«Ничего лучшего не мог я придумать,

что мне показал Игорь Северянин. Чту Его душу глубоко.

Читаю Его стихи — и всё говорит мне: в Тебе — Бог!

К. Фофанов. 22 мая 1908 г. Пудость».

Другое — стихотворение «Пророк Илья».

Лето 1909 года Северянин тоже проводит в «Ивановке», где много пишет. На даче поэта часто навещают Афанасьев, Уваров, Фофанов и др. Среди написанных этим летом стихов — «Очам твоей души», «Её монолог», «Идиллия», «Всё по-старому...», «Чайная роза» и др. Из письма поэта Константину Фофанову 1910 года: «Я написал здесь больше 50 вещей. Живём мы теперь во дворце Павла; приехала мама с прислугой. Комнат много (17), и мы можем удобно устроиться...»

25 апреля 1910 года в Петербурге состоялось выступление на концерте общества «Труд и культура». Здесь Северянин читает стихи, в том числе недавно написанное стихотворение «Это было у моря: Поэма-миньонет», которое станет одним из самых популярных, войдёт в сборник «Колье принцессы» и затем в «Громокипящий кубок».

Это было у моря, где ажурная пена,
Где встречается редко городской экипаж...
Королева играла — в башне замка — Шопена,
И, внимая Шопену, полюбил её паж.

Было всё очень просто, было всё очень мило:
Королева просила перерезать гранат;
И дала половину, и пажа истомила,
И пажа полюбила, вся в мотивах сонат.

А потом отдавалась, отдавалась грозово,
До восхода рабыней проспала госпожа...
Это было у моря, где волна бирюзова,
Где ажурная пена и соната пажа.