Игорь Сикорский. Четыре войны и две родины знаменитого авиаконструктора

В городах, прежде всего в Петрограде, начались забастовки и голодные бунты. Особенно потрясли Игоря Сикорского забастовки на его родном «Авиа-Балте», как тогда стал называться авиационный отдел «Руссо-Балта», ведь на этом предприятии были хорошие условия для работы и жизни рабочих, сравнительно высокие зарплаты.

В связи с готовящимся грандиозным наступлением, имеющим целью поражение Австро-Венгрии и Германии в войне, войска Петроградского гарнизона должны были быть выведены из города и переведены на фронт. Но Петроградский гарнизон в подавляющем большинстве состоял из родственников правящей камарильи, а также артистов, бездельников из богемы и прочей публики.

Безвольный и легко поддающийся чужому влиянию Николай II проморгал восстание своего собственного гарнизона, паркетные вояки которого не представляли себе жизни в окопах.

Убежденному монархисту Игорю Сикорскому было явно не по пути с революционерами. А «новой свободной России» не очень-то был нужен и Сикорский, и тем более Шидловский. Последнему досталось больше других, когда не слишком умные министры Временного правительства сняли его с должности начальника эскадры, воспользовавшись какими-то доносами из охраны аэродрома и обслуживающего персонала.

Игорь Сикорский вместе с ним ушел из эскадры и отправился на родину, в Киев, где наконец-то всерьез влюбился и женился на Ольге Симкович, которая приходилась ему двоюродной племянницей.

Весной 1917 года он вернулся в Петроград и вынужден был — едва ли не в качестве подследственного — доказывать правительственной комиссии, что самолеты «Илья Муромец» действительно могут летать и обладают весьма достойными летными качествами. К счастью, дело решилось все-таки в пользу Сикорского. По крайней мере, его перестали обвинять в растрате народных денег и чуть ли не в саботаже.

Одним из решающих доказательств правоты конструктора стало мнение иностранцев. Нашим союзникам были переданы чертежи «Ильи Муромца» (в обмен на чертежи танков), и на одном из английских авиастроительных заводов на их основе был создан тяжелый бомбардировщик «Виккерс Вими», в войне не участвовавший, зато впервые перелетевший через Атлантику без промежуточной посадки.

Работать, то есть заниматься своим главным делом — конструированием новых самолетов, в этих условиях Игорь Сикорский уже не мог. Да и «Руссо-Балт» прекратил свою работу из-за бесконечных забастовок. Однако оставшиеся в строю гиганты «Илья Муромец» приняли участие в бесславном наступлении Юго-Западного фронта в июле 1917 года. По замыслу Временного правительства, это наступление должно было сломить сопротивление противника и вывести его из войны. Однако распропагандированная большевиками армия к этому времени превратилась в неуправляемую вооруженную толпу и не собиралась воевать. В войсках происходили совершенно невероятные для вооруженных сил собрания солдатских комитетов, которые обсуждали приказы офицеров и чаще всего отклоняли их, отказываясь идти в атаку.

Первоначальный успех наступления, полученный благодаря введению в бой элитных, хорошо обученных частей, не был поддержан основной частью войск и в ходе последующего контрнаступления противника был утрачен. Отступление удалось остановить, лишь потеряв значительную часть Западной Украины. На ряде участков фронта отход был остановлен, причем без особых потерь, исключительно благодаря бомбардировке позиций и тыловых объектов противника самолетами Игоря Сикорского.

Дальше — хуже. В октябре началось восстание, большевики захватили Зимний дворец, свергли Временное правительство, в стране была установлена советская власть. Зачем большевикам дворянин Сикорский и его не совсем понятные идеи? Однако поначалу он все-таки думал, что будет полезен новой власти, и пытался способствовать развитию авиации «молодого Советского государства». Однако некто Юрий Ларин, важный начальник ВСНХ[15], сравнил авиацию с производством помады и духов, в которых явно не нуждались пролетарии, и прикрыл деятельность Игоря Сикорского. Он вообще предлагал перевести «аэропланостроительные заводы на деревообделочную промышленность».

Юрий Ларин, друг и сподвижник Ленина, «курировал» тогда науку и технику вкупе со всей экономикой. И вот что он заявил Сикорскому: «Мы, рабочие и крестьяне, будем строить свой рай на земле, и в небо нам лезть незачем». Через полвека мыслительные и организационные способности «рабочего и крестьянина» Ларина оценил известный американский советолог Ричард Пайпс: «Никто в такой степени, как полупарализованный инвалид Ларин, не может претендовать на право называться человеком, который в удивительно короткий срок — за 30 месяцев — сумел разрушить национальную экономику великой державы». И подобные ему деятели взялись от имени народа руководить страной. Член ЦК партии Николай Бухарин 29 апреля того же 1918 года на заседании ВЦИКа сказал, что специалистов, получающих четыре тысячи рублей, надо ставить к стенке. Ровно через 20 лет «к стенке» поставили его самого — причем поставили его собственные коллеги.