Игорь Стрелков. Ужас бандеровской хунты. Оборона Донбаса

— Пока переходы единичны. Гораздо больше примеров того, что солдаты, именно военнослужащие украинской армии, саботируют приказы на наступление, на атаку. Много примеров того, что украинские военные просто расстреливают в воздух боеприпасы. Как мы полагаем, чтобы заявить, что не могут выполнять задачу в связи с нехваткой боеприпасов.

— В чем самооборона нуждается?

— Во всем. В стрелковом оружии, тяжелом вооружении, боеприпасах, медикаментах, продовольствии, финансовом обеспечении, в первую очередь нужны надежные средства связи.

— А люди?

— Люди приходят. Хотя меня много критиковали, особенно на российских сайтах, за пораженческие заявления… Естественно, каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны, естественно, «диванному спецназу» намного видней, что надо здесь делать… Тем не менее, это обращение сыграло свою серьезную роль здесь, в Донецкой республике, а кто как его воспринял в России (опять же повторю: патриоты, которые, в основном, воюют за клавиатурой) меня это как-то не очень интересует. Реально у меня каждый день по 40–50 человек пополнения приходит с Донецкой и Луганской областей. Не все из них остаются, идет естественный отбор, отсев. Попав под артобстрел, каждый день 2–3 человека тут же вспоминают о неотложных делах дома, но подавляющая часть остается на позициях, укрепляют оборону. Это позволяет мне выводить некоторые боевые группы уже за пределы города и последние атаки, которые мы провели под Новотроицком, например, успешный разгром блокпоста противника — произведены именно группами, которые мы смогли, благодаря притоку ополченцев, вывести из Славянска и бросить в тыл к противнику.

«У них полное невладение обстановкой»

— Соотношение сил примерно какое?

— Я не хотел бы обсуждать соотношение сил, в бронетехнике у противника, конечно, подавляющее превосходство, но у нас есть определенное количество противотанковых средств, которые нам позволяют бороться с этой бронетехникой, если она попытается пойти на штурм.

— Насколько можно доверять сайтам, которые от вашего имени публикуют сводки? Помните, фейк был, что в Волновахе — это якобы ополченцы уничтожили…

— Это не фейк. Это действительно мое заявление, и там действительно действовала одна из боевых групп, которая находится, скажем так, не под моим непосредственным командованием, но как бы формально входит в состав подчиненного мне ополчения. Непосредственно после этого выложили в интернет ролик, где разложено трофейное оружие. Знаю, что этот ролик уже вышел, и я не счел необходимым скрывать правду. Атака была действительно жесткая. А потом своими же вертолетами украинские войска добавили себе еще потерь.

— Это от незнания или умышленное уничтожение?

— Нет, конечно, не умышленное уничтожение — это просто свидетельство полного невладения обстановкой и непрофессионализма командования, самих вертолетчиков и всех остальных…

«С родственниками общаюсь через курьера»

— Можете немного о себе рассказать? С чего день ваш начинается, как часто с родственниками общаетесь?

— Никак. После того, как журналисты начали преследовать моих родственников в Москве, к чему я отношусь крайне отрицательно, как и вообще к попыткам вторгнуться в мою личную жизнь, я не общаюсь. Тем более что все мои телефоны прослушиваются, поэтому я предпочитаю сосредоточиться только на выполнении своих боевых обязанностей, а сведения о том, что происходит с моими родственниками, я получаю через курьеров в устном виде.

— Почему здесь, в Донбассе, народ организовал сопротивление киевской хунте, а на остальном Юго-востоке — пока не получилось. Харьков, Одесса почти подавлены…

— Потому что решительных людей, способных поставить на карту все, включая собственную жизнь, репутацию и все остальное…

— …Да, на майдане в Киеве достаточно было бросить клич, и сразу же бежали тысячи, а тут?..

— Вы поймите, что клич — он может быть брошен человеком, приложившим ладони ко рту. А может быть транслирован тысячами камер, телеэкранов. И распространение клича, который бросался на майдане, было очень хорошо обеспечено всеми масс-медиа Украины… Я в это время находился в Киеве, участвовал в обеспечении безопасности привоза «Даров Волхвов». В те немногие моменты, когда у меня была возможность отвлечься от работы, я просматривал и местную прессу, и телевидение, посетил и майдан. И мне было невооруженным взглядом видно, что все очень хорошо организовано, налажено, и любой пришедший туда человек сразу чувствовал, что подо всем этим большая база, что его мнение там разделяет огромное количество людей. Отсюда и было такое мощное движение.