Игорь Стрелков - ужас бандеровской хунты. Оборона Донбасса

Что ж, декорации расставлены, статисты по местам. Теперь остается только ждать на городских улицах толпы совершенно ошалевших от безумного страха и стреляющих во все стороны без разбора „нацгвардейцев“, разбавленных не менее ошалевшими десантниками и спецназовцами. И танки, и БТРы, и БМП… Много… десятки машин. Сверху ударят „Сушки“ (вертушки вряд ли решатся появиться). Жутковатая картинка…

Мы укрепляемся. Оружие массово взяли мужики „далеко за 40“. Остается только ждать».

«Если хунта завтра не атакует — она распишется в полном бессилии. Допустить референдум в Славянске и Краматорске (под которыми стоят основные силы) — фактически значит согласиться на капитуляцию».

Следующий день показал, что атаки были, но какие-то не очень настойчивые…

11 мая, накануне референдума. «Примерно в по­ловине восьмого вечера какая-то пешая хрень (то ли нацгвардия, то ли „вольные правосеки“) атаковала блокпост в Андреевке. Когда наши начали отстрели­ваться, с Карачуна ударили прямой наводкой танки и БТРы, подключились минометы. Наши, согласно дан­ному приказу, отступили глубже в жилой сектор.

У нас было четверо раненых (к счастью, как выясни­лось позже, все не тяжело), сгорела автомашина, есть некоторые потери в оружии.

В 00 часов весь доблестный укрский гарнизон горы Карачун, изготовившийся для атаки на Славянск, проснулся от совершенно неожиданной и невозмож­ной вещи — его обстреляли артиллерийским (вернее — минометным) огнем. Почти в упор, с 600 метров по нему отработали наши БМД („копейка“ и „двойка“) и „Нона“. Последняя выстрелила 12 снарядов и благополучно вернулась на базу. После одного из выстрелов на Карачуне что-то серьезно сдетонировало, одно прямое попадание было в телевышку, еще одно — в здание телецентра. В 4 утра прилетал вертолет (вероятно — за ранеными). Данные по потерям противника жду. Они должны быть — там впритык стояло несколько батарей (в том числе „Град“) и больше батальона мотопехоты с ротой танков. Судя по радиоперехвату, укры были уязвлены, поражены и обижены до икоты — примерно как в известном анекдоте „А нас-то за що?!“ Они сидели там себе спокойненько, стреляли себе по блокпосту в Андреевке, планировали скоро штурмовать Славянок, а тут… ПО НИМ ТОЖЕ НАЧАЛИ СТРЕЛЯТЬ!!! Ну ни в какие ворота не лезет!

После такой обиды еще примерно 2 часа укры вели бой неизвестно с кем, применяя минометы и крупнокалиберные пулеметы. Сломали гараж на окраине города и попортили асфальт в районе ж/д вокзала.

Зато утром… тишина-а-а-а…

Надеюсь, до них мой тонкий намек дошел. Снарядов у нас более чем достаточно. „Прямые поставки“ с украинских военных складов…»

11 мая. «Хорошая новость — в Константиновке 2 БРДМ мои орлы захватили. Эх, прокачусь!»

Во время проведения референдума, пытаясь сорвать голосование, бойцы одного из спецбатальонов Коломойского вошли в Красноармейск. Были жертвы.

«Красноармейск, увы не под нашим контролем. Кстати, в начале 1943 года мой дед — Иван Константинович Рунов (в то время — младший лейтенант, командир роты автоматчи­ков) неделю провел там в окружении (после контруда­ра Манштейна). Вывел остатки батальона. Выходил с одним патроном в ТТ.

И, к слову, на укрском складе обнаружилась целая гора ракетниц выпуска с 1941 по 1945 год. Даже пара ленд-лизовских попалась. Ракетницы здесь активнейше используются — в укропской армии одноразовых осветительных ракет не водится в принципе — они вынуждены освещать местность сигнальными раке­тами, бедняги».

11 мая. «Куда они палили утром с БТРов в райо­не Комбикормового, моя разведка так и не смогла выяснить. Соболевка пустая, другие окрестности — тоже. Блокпост ихний на прежнем месте. Вероятнее всего — выехали на 100 метров вперед, постреляли „в белый свет, как в копеечку“, изобразили „войнушку“ для командования и вернулись обратно на базу. Что ж, я не против такого вида боевых действий. В Ли­мане, вроде, все то же самое. А блокпост в Андреевке как вчера вечером оставили наши, так он никем не занятый и стоит».

12 мая. «С утра (без четверти пять) опять отработали по Карачуну — 23 снаряда. Результат неизвестен.

В районе 14 часов с „Ноны“ и БМД-2 обработали блокпост и опорный пункт противника в пос. Комбикормовый. По результатам — аналогично.

Что касается рассуждений „воинственного укра“, (…) могу только сказать „вэлкам, панове!“ и добавить, что термин „дорога в Славянск полусвободна“ абсолютно верен — т. е. „туда“ (к нам) она практически свободна. А вот насчет „обратно“ никто гарантий не даст. Надо думать, командиры бравого укра это понимают куда лучше его. И не спешат класть головы своих солдат в войне неизвестно за что, но точно против местного населения».

12 мая, комментируя слухи о больших потерях на Карачуне вследствие детонации боеприпасов, Игорь отметил: