Игорь Святославич

Лавр сказал Игорю: «Пойду с тобой в Русь». Князь сначала не поверил ему, заподозрив подвох, но о побеге задумался и стал советоваться с приближенными. Он решил собрать, сколько сможет, пленных воинов и бежать вместе с ними, пока основные силы половцев воюют на Руси. «Я ради славы не бежал тогда от дружины, и ныне не славным путем не пойду!» — заявил он. Сын тысяцкого и княжеские конюшие, однако, требовали, чтобы князь согласился с Лавром: «Иди, княже, в землю Русскую, если захочет Бог избавить тебя!» Пока Игорь размышлял, орда Кончака повернула от Переяславля обратно в степь и побег по задуманному плану стал невозможен. К тому же приближенные встревожили князя новыми вестями: «Мысль высокую и неугодную Господу имеешь в себе. Ты хочешь взять мужей и бежать с ними, а об этом почему не подумал — вот приедут половцы с войны и, по слухам, убьют и тебя, князь, и мужей, и всю русь. И не будет ни славы тебе, ни жизни!» Таковы ли были намерения степняков, неизвестно. Во всяком случае, Кончак хотел другого. Но Игорь теперь решил поторопиться и принять совет Лавра.

Днем при Игоре постоянно находилась стража, ночью же он под охраной оставался в шатре. Тем не менее совещания пленных русичей и пересылку с Лавром половцы не обнаружили. Игорь приметил, что стражники его слегка расслабляются вечером, перед заходом солнца, и отправил конюшего к Лавру с вестью: «Переезжай на ту сторону Тора с конем в поводу». Вечером половцы сели пить кумыс. Конюший вернулся к князю с известием, что Лавр ждет. Игорь поклонился перед крестом: «Господи сердцеведец! Спасешь ли Ты меня, Владыко, недостойного?» Пока сторожа «играли и веселились», полагая, что князь лег спать, тот приподнял полог шатра и вылез. Перейдя реку по мелководью, он сел на коня и вдвоем с Лавром умчался прочь от кочевья. Дальнейшие обстоятельства не очень ясны. Видимо, через какое-то время конь пал, потому что затем Игорь 11 дней шел пешком до города Донца ^{266}. Именно так рисует события «Слово»:

Брызжет море в полуночи;
Идут смерчи мглою.
Игорю князю Бог путь кажет
Из земли Половецкой на землю Русскую,
К отца злату столу.
Погасли вечерние зори.
Игорь спит, Игорь бдит,
Игорь мыслью поля меряет
От великого Дона до малого Донца.
Коня в полуночи Овлур свистнул за рекою,
Велит князю уразуметь —
Князю Игорю не быть!
Кликнул — стучит земля,
Шумит трава,
Зашатались вежи [30]половецкие.
А Игорь князь
Проскочил горностаем к тростнику,
И белым гоголем на воду,
Вскинулся на коня борзого,
Соскочил с него серым волком,
И поспешил к луке Донца,
И полетел соколом под мглою,
Избивая гусей и лебедей к завтраку,
И обеду, и ужину.
Коли Игорь соколом полетел,
Тогда Овлур волком поспешал,
Отряхивая росу студеную —
Загнали ведь своих борзых коней.
Донец сказал: «Княже Игорю!
Немало тебе величия,
А Кончаку ненависти,
А Русской земле веселия!»
Игорь сказал: «О Донче!
Немало тебе величия,
Лелеявшему князя на волнах,
Постилавшему зелену траву
На своих серебряных брегах,
Одевавшему его теплыми мглами
Под сенью зелена древа.
Стерег его гоголем на воде,
Чайками на струях,
Чернядью на ветрах»…

Половцы гнались за Игорем, но не смогли настичь его ^{267}. В «Слове» гонятся лично ханы Кончак и Гза, и именно во время этой погони первый решает судьбу Владимира Игоревича: