Он сидел за столом на гостиничном жестком диване,Наливая мне водку в единственный целый бокал,И внезапно спросил, почему я не спел об Афгане.Я ответил ему, потому что я там не бывал.— Почему не бывал? Гм... с концертом не звали,Ну, а так, без концерта, кому ж я там нужен такой?Молодой ветеран улыбнулся с оттенком печали,Прикурив сигарету единственной правой рукой.Я попел ему песни, а он мне без всякого лакаРассказал лучше книг и кино и про жизньи про смерть.Так впервые почувствовал я, что такое атакаИ что значит столкнуться со смертью и не умереть.А потом его так понесло, что возникла опасностьНа свободе нам с ним эту трудную жизнь не дожить.Хоть у нас и была эта самая — как ее?. — гласность,Но за Ленина и Горбачева могли посадить.Молодой ветеран был душою смертельно израненИ тяжелою ношей под сердцем обиду носил.Он, прощаясь, сказал: «Хорошо, что ты не былв Афгане».Ну, а мне показалось, что я там все-таки был.