Игорь Тальков. Стихи и песни

Я мечтаю вернуться с войны,
На которой родился и рос,
На руинах нищей страны
Под дождями из слез.
Но не предан земле тиран,
Объявивший войну стране,
И не видно конца и края
Этой войне.
Я пророчить не берусь,
Но точно знаю, что вернусь,
Пусть даже через сто веков,
В страну не дураков, а гениев,
И, поверженный в бою,
Я воскресну и спою
На первом дне рождения страны,
вернувшейся с войны.
А когда затихают бои,
На привале, а не в строю
Я о мире и о любви
Сочиняю и пою.
Облегченно вздыхают враги,
А друзья говорят: «Устал...»
Ошибаются те и другие:
Это — привал.
Привал.
Я завтра снова в бой сорвусь,
Но точно знаю, что вернусь,
Пусть даже через сто веков,
В страну не дураков, а гениев.
И, поверженный в бою,
Я воскресну и спою
На первом дне рождения страны,
вернувшейся с войны.
С войны - вернусь.
Вернусь.

Август 1990

«Мне показалось, что я все написал...»

Мне показалось, что я все написал,
Что волновало меня в этом мире.
Но внезапно скатилась слеза
И неожиданно все изменила.
Слеза — омовенье души,
Слеза — это путь к раскаянью,
К просветленью, к спасенью от лжи.
Слеза — символ призвания.
Преступления во имя любви
Бог простит тем,
Кто искренне верит в потери
И в то, что для лжи
В мир любви закрыты все двери.
Слеза, их спасает слеза.

1991

ПАРУС

Белеет парус в тишине.
Белеет, на волнах качаясь.
Он подарил надежду мне,
Надежда — этот белый парус.
Из плена вечной суеты
Моя мечта к нему стремится,
Чтоб в свете утренней звезды
С рассветом в небе раствориться.

1991

«Не спеши проклинать этот мир...»

Не спеши проклинать этот мир —
Он не так уж и плох,
Если утром ты видишь цветы у себя на окне.
А за окнами светится храм,
А во храме есть Бог.
Но а если он есть —
То землей не владеть сатане!

1991

С САМИМ СОБОЙ НАЕДИНЕ...

ПО СТРАНИЦАМ ДНЕВНИКА

* * *

12 апреля 82 г.

Сегодняшнее пробуждение, как, впрочем, и тысячи предыдущих, не сулило мне ни радости, ни счастья.

Как обычно, не хочется, просто мучительно не хочется выходить из радостного, наполненного какими-то интересными ситуациями и приключениями, насыщенного живыми, яркими красками сна.

Во сне я живу.

Там я радуюсь, действую, переживаю, играю, зажигаюсь. Там у меня бывает почти всегда приподнятое, хорошее настроение...

А наяву, увы, все наоборот.

Одиноко, мрачно, обыденно, скучно.

И все время что-то давит, какая-то непонятная душевная тяжесть...

Может быть, это признак усталости, может быть, это результат разнообразных и многочисленных неудач, а может быть, болезнь, выражаемая в депрессии и меланхолии...

Все это, естественно, отражается на близких.

Сколько раз пытался обуздать свою раздражительность и недовольство всем, но, увы, не всегда и не все далеко попытки смогли увенчаться успехом.

* * *

20 апреля 82 г.

Бездеятельность убивает.

Никого не хочу и никуда не хочу.

Читать, читать, читать. Единственное желание.

Да нет, это все не значит, что у меня вообще нет никаких желаний, кроме желания читать. Их миллион. Только все они — самые разнообразные — томятся под замком, в плену, в плотном, непробиваемом кольце моих неудач в плане творческой работы.

Такое ощущение, что заточили меня в какой-то скучный, тусклый и однообразный ящик с маленьким окошком; и вот смотрю я в это окошко — там жизнь, люди, музыка, радость, а в ящике мучительно одиноко и скучно. И бывают минуты, когда я теряю всякую надежду на освобождение.

Жизнь проходит. Молодость проходит. Время летит...