Игоряша 'Золотая рыбка'

Администратор ошалел. За десятилетия служения дегустации он видел многое, но такое - никогда. Снедь выпала из его рук. Робот молниеносно среагировал, подхватив корзину в сантиметре от пола и, не теряя достоинства, удалился.

- Готов служить! - выпалил Сидор Ипатьевич Дыбин, вытянувшись в струну. - Извольте не беспокоиться, по воскресеньям и праздничным дням гарантируются гурман-заказы. Ко дням вашего тезоименитства и того паче: специалитет!

- Большое спасибо, дружище, - вежливо сказал Игоряша. - жду вас завтра на партию в гольф. А сейчас - спокойной ночи!

...Забегая вперед, скажем: примерно год Игоряша ел и пил, как бухарский эмир, а потом понял, в чем слабое место его трофической системы. Через двадцать пять лет карточки кончатся, а распределитель могут закрыть и того раньше: например, по причине полного исчезновения нототении в антарктических и субантарктических водах в результате экологического дисбаланса.

И Игоряша-второй - к тому времени уже по настоящему "второй", наконец додумался до желания, с которого надо было начинать: использовав регистр Золотой Рыбки N_1009, он установил у себя в Малахитовой кухне рог изобилия.

И_Д_И_О_С_И_Н_К_Р_А_З_И_Я

Глава "И",

вербализованная литературным йогом Н.Котляренко

...Душным августовским вечером вся наша компания собралась у звездного паромщика Славы Дорожного. В воздухе еще держалась, не растворяясь в сумерках, дневная жаркая лень, и разговоры шли какие-то вялые, липкие и тягучие, как перестоявшийся кисель. Кто-то уныло бубнил в углу, кто-то тоскливо ворчал, домосед-кругосветник Рубенид Нерголин вязко пересказывал некую бесконечную многосерийную телепередачу о дымковской игрушке.

Хотелось свежего вечернего ветра, грозы, явления шаровой молнии или пришествия инопланетян. Хотелось скверно ругать кого-то или получать подарки.

Хозяина квартиры Славу Дорожного, изобретателя "защиты от дурака", мы прозвали "звездным паромщиком" - по персонажу одного из его рассказов. Мы все писали в основном фантастику - научную, сказочную, сатирическую, героическую - в зависимости от пристрастий автора. Слава же, будучи лидером стереопрозаиков, сочинял фантастику философскую.

Сейчас он обносил компанию бутербродами с колбасой, но делал это скорее по обязанности, чем из радушия. Колбаса уже вспотела жиром после двухчасового лежания на столе, и есть ее никому не хотелось. Вообще еда казалась лишней в этот кисельный вечер.

Толя Каштаркин, генетический ученик Гарри Гудини, уже битый час механически вязал какие-то немыслимой сложности узлы. Наконец он собрал веревочки в горсть, превратил их в теннисный мячик и без следа растер в ладонях.

- А знаете, - неожиданно сказал он, - Фишин издает новую книгу. Называется "Прощай, вселенная"...

Будто искра проскочила в комнате. Даже слегка запахло озоном. Это было то самое известие, которое только и могло нас расшевелить. Та самая информация, которая была способна испепелить скуку и зарядить нас энергией. Пусть даже энергией ярости.

- Как?! - вскричал наследник натуральной школы Булат Аникаев. - У этого бездаря и новая книга?

- Упасть и не встать! - возопил космический моралист Боря Бурденко. Его что - за предыдущие опусы мало били?

- .....! - взревел Шушуня Майский, контаминатор строфики.

- Шушуня! - укоризненно сказал Гак Чуков, деспот разговорной речи. Зачем так-то выступать? Кричи - не кричи, а книга выходит, и ничего тут не поделаешь. Нужно о другом думать. По-моему, в том, что ни у одного из нас нет книги, - наша собственная вина.

Тут уж все закричали разом. Какая, мол, такая вина? Печататься негде - раз. Рукописи отдают на поругание невежественным литконсультантам - два. Издательские планы по фантастике сокращают - три. И вообще...

Кавалер морфемы Булат Аникаев неистовствовал.

- О чем ты говоришь, Гак? Вот Шушуня почти двадцать лет печатается, его Союз писателей давным-давно к сборнику рекомендовал, а где он, этот сборник? У Бориса - двенадцать повестей опубликовано, общий объем тридцать пять печатных листов, а заявка на книгу четыре года в издательстве лежит без движения. Петя Кровский положительными рецензиями может комнату оклеить - и что с того? Факт есть факт: фантастику у нас печатают вопиюще плохо...

- А Ф-писатели? - ехидно спросил из угла шериф сарказма Паладин Гриммов.

- Да какие они писатели?! - Герард Экудянов, виртуоз аллегории, даже поперхнулся. - Я о настоящей фантастике говорю. А эти... Борзописцы! Серость! Не печатаются, а тиражируются!

С Ф-писателями у нас были старые счеты. Эта братия тоже писала, так сказать, фантастику. Их герои торжественно и чудно бороздили просторы Вселенной, с ходу покоряли дальние миры, посрамляли плохих инопланетян и братались с хорошими пришельцами, в светлом будущем у них не было никаких проблем, и само будущее вырастало откуда ни возьмись в чистом поле на пустом месте, без всякой исторической связи с современностью, а если герои попадали в прошлое, то лишь затем, чтобы в два счета наладить там все как надо. По поводу того, КАК надо и НАДО ли вообще, у них, у Ф-писателей, сомнений не возникало.