Игра 14.0

— Было бы лучше, если бы ты не пытался сделать это еще раз, — сказал Пауль. Он дышал чуть чаще обычного — но и только. — Мы должны держаться вместе, понимаешь? Вы все это понимаете? Что бы ни случилось, мы должны держаться вместе.

— И об этом нам говоришь именно ты! А сам кое о чем умалчиваешь! Скажи же, что ты виноват перед нами.

— Я? Вовсе нет.

Внешне Пауль вновь выглядел спокойно; взгляд Георга, полный неприкрытой ненависти, он встретил едва ли не с равнодушным выражением лица. Его внимание явно привлекла Лисбет: девушка обежала костер, упала на колени возле Георга и торопливо ощупывала его плечо, пытаясь понять, не ранен ли он. Глаза ее снова были полны слез.

— Но послушай, Пауль, — сказала она. Голос Лисбет дрогнул, когда она назвала его по имени, но девушка вновь взяла себя в руки. — Это уже давно не игра. Трое пропали, и если ты будешь честен сам с собой, то скажешь то же самое, что и я. Они мертвы. И мы тоже скоро погибнем. Ты должен сказать нам правду, и тебе это отлично известно.

— Замолчи, Лисбет.

— Скажи правду. Иначе это сделаю я. Или меня ты тоже хочешь ударить?

Пауль опустил глаза.

— Дело вовсе не в этом. Если я скажу правду, как ты выражаешься, что вы тогда будете делать? Что станешь делать ты, Лисбет? На что ты окажешься способна? А?

Она приоткрыла рот, будто собираясь ответить, но вместо этого отвернулась и зарыдала.

Бастиан переводил взгляд с Лисбет на Пауля и обратно. Их разговор больше напоминал игру в пинг-понг, в которой перебрасывались словами, — и мячика, сколько ни гляди, видно не было. Но, в принципе, он был на стороне Лисбет. Если есть что-то, о чем Пауль знает и что, наверное, может им помочь, то он тоже хотел это услышать.

— Что, если, — произнес он, закашлявшись, — что, если и в самом деле будет лучше, если ты нам всё расскажешь, Пауль?

Тот издал непонятный возглас — что-то среднее между смехом и воплем — и, присев на корточки, закрыл голову руками.

Остальные обменялись растерянными взглядами. Никто не ожидал, что Пауля могут внезапно покинуть силы.

— И это я слышу именно от тебя, — наконец пробормотал он.

— Да хватит уже играть в тайны! — внезапно крикнула Альма. От неожиданности даже Родерик вскочил и залаял. В подземелье тут же стало шумно, как никогда. — Арно лежит здесь, и ему с каждой минутой становится всё хуже; он умрет первым, а за ним и все мы, один за другим! Если есть хоть какая-то надежда отсюда выбраться, расскажи то, что должен, и перестань, черт побери, с нами спорить!

Она закусила губу, словно сама испугалась своей эскапады, но Родерик продолжал тявкать, облаивая собственное эхо. В эту секунду, когда все, кроме собаки, умолкли, взгляд Бастиана встретился с взглядом Лисбет, и он прочел в нем что-то совершенно необычное, не свойственное девушке.

Безжалостность.

Она быстро отвернулась, а Бастиан сжал руку Айрис. Он не верил предчувствиям, но сейчас ему казалось, будто к ним всё ближе и ближе подкатывает волна, которая захлестнет и унесет их с собой, как только достигнет.

Словно по какому-то неслышному приказу замолчал Родерик. В наступившей тишине раздался шепот Лисбет:

— Бастиан сам сказал, что хочет это услышать. Я рада.

— Но он же понятия не имеет, о чем говорит! — воскликнул Пауль. — Прошу, оставь эту затею. Пожа…

— Они — братья, — Лисбет отвела взгляд от Пауля и пристально посмотрела на Бастиана. — Бастиан и Пауль — братья.

Долгую секунду Бастиану казалось, что он неправильно понял Лисбет: она, конечно же, сказала что-то другое — не то, что он услышал. Не то, что они — братья.

Он усмехнулся.

— Мы не братья!

Девушка не ответила, лишь снова посмотрела на Пауля. Тот прислонился к стене подземелья и опустил голову.

Раздались шушуканья и перешептывания. Ральф и Натан склонились друг к другу, Альма оцепенело глядела на Бастиана, и даже взгляд Штайнхена испытующе на нем задержался.

— Вы же не верите в эту чушь?! — крикнул Бастиан. — Я Пауля и увидел-то впервые пару недель назад! Я его даже не знаю, во всяком случае, знаю не лучше, чем кого-либо из остальных. Пауль, да скажи же им!

Молчание. Лицо Пауля скрывает темнота.

Бастиан посмотрел на Айрис, словно прося помощи, но девушка лишь растерянно покачала головой.

Он пристально поглядел в глаза Лисбет.

— Так, ладно, допустим. Значит, Пауль — мой брат, а я ничегошеньки об этом не знаю? От кого же ты тогда это узнала?

— От Сандры, — Лисбет сглотнула. — Мне пришлось ей пообещать, что я никому не скажу, и я снова и снова спрашиваю себя: а если бы она тогда мне не проговорилась, может быть, еще была бы здесь, с нами? Но я честно сдержала слово, не рассказала этого даже Георгу.

Сандра, отозвалось в голове Бастиана. Сандра. С какой же стати она распустила этот слух? Откуда она взяла эту чепуху?

— У меня нет брата, — возразил он с упрямством в голосе, словно защищаясь. Никто ничего не ответил, и наступившая тишина навалилась на него всей своей тяжестью. Всё это просто смешно. Но почему же Пауль так ничего и не сказал?