Игра 14.0

— Этого не случится. «Тогда остальные вольны уходить, — сказал Тристрам. — Дышать, любоваться солнцем… жить». До сих пор сбывалось всё, что он предсказывал. Твоя жертва не будет напрасной. — Она ненадолго задумалась. — У вас до сих пор нет никаких логических объяснений тому, как этот камень вдруг загородил проем. Ведь нет же? С какой стати тогда вы требуете объяснить, как он оттуда исчезнет?

— С такой, что ради этого вы хотите убить человека! — крикнула Айрис.

Пауль, всё это время оцепенело стоявший рядом с Бастианом, вдруг рванулся с места. Он так грубо оттолкнул Доро в сторону, что та пошатнулась, и бросился в склеп. Оттуда донесся громкий звон. Пауль вернулся, держа в руке один из мечей, оставшихся после кровавой битвы. Меч был ржавым и наверняка тупым, но уж ранить кого-то им точно еще было можно. Он направил острие меча сперва в сторону Доро, а затем поочередно в сторону каждого из ее новой свиты.

— Если кому-то вздумается причинить зло Бастиану, — сказал он, подчеркивая каждое слово, — пусть он для начала попробует пройти мимо меня.

Никто не шевельнулся. Натан и Ральф лишь обменялись смущенными взглядами, когда Доро посмотрела на них, призывая действовать.

— Дрянь, — выругался Георг. — Как мне раньше в голову не пришло, что здесь есть настоящие мечи!

— Вот и снова он обращает против Тристрама один из мечей, которыми были убиты этот несчастный и его люди, — сказала Доро, предрекая беду. — За это мы все поплатимся.

Альма вновь разразилась рыданиями.

— Закрой пасть! — заорал Георг. В какой-то момент казалось, что он вот-вот ударит девушку. Ее всхлипы поутихли; теперь она лишь жалобно хныкала, скорчившись рядом с Арно, — тот по-прежнему лежал в полузабытьи и негромко стонал.

Бастиан еще никогда не испытывал такого чувства полной беспомощности, еще никогда не ощущал такой угрозы собственной жизни. В то же время в душе у него нарастало чувство, что он как-то виновен в том, что случилось с отрядом. Это было совершенно абсурдное ощущение, но избавиться от него никак не удавалось.

Прекрати, сказал Бастиан сам себе. Это безумие. Не ты же собираешься причинить им зло, а они — тебе.

Если, конечно, они и впрямь решились на это. Сейчас они выглядели окончательно запуганными, лишь Георг и Ральф еще не растеряли остатков воли. Доро, кажется, тоже это почувствовала. Она повернулась к сидевшим у костра.

— Прежде чем я и дальше буду растрачивать попусту силы, мне хотелось бы спросить вас кое о чем, и я призываю отвечать совершенно честно. Кто верит в то, что проклятие действительно существует?

Рука Георга взметнулась вверх, затем подняла руку Лисбет, впрочем, помедлив. Альма тоже вытянула руку, потом Натан, Карина, Ральф и Мона.

— Вы невменяемые, — сказал Штайнхен. — Вы хоть задумались над тем, что сыпь у меня на-коже могла выступить, быть может, из-за какого-нибудь ядовитого растения? Наверху, в лесу, растет столько всякой всячины, и никто в ней толком не разбирается. А над тем, что ливень мог подмыть часть скалы, и та соскользнула? — Он презрительно фыркнул. — Тоже мне, проклятие. Вы просто идиоты.

— А что с могилами? Они сами собой разверзлись? — Так легко Доро сдаваться не собиралась. — А наши друзья куда исчезли? Тоже куда-нибудь соскользнули?

— Этого я не знаю. Но я знаю, что мы в конце концов найдем всему совершенно логичное объяснение.

— Нет, — возразила Доро. — Не найдем. Мы просто будем мертвы.

— Значит, лучше убить Бастиана, да? — воскликнул Пауль и сделал мечом пару угрожающих выпадов, а затем крутанулся так, как делал это пару недель назад во время показательных поединков. Внезапно он остановился, и лицо его странно осветилось, словно затаенной радости. — То, что надо, — шепнул он.

О, пожалуйста, хоть какую-нибудь идею, молча молил Бастиан. Мысль о смерти казалась громадной черной дырой, из которой навстречу ему рвется страх. Он почувствовал руку Айрис — пальцы девушки нежно гладили его ладонь.

Пауль поднял руку и подождал, пока к нему не повернулись все.

— Мы — отряд Saeculum, — начал он, и что-то, похожее на улыбку, мелькнуло на его лице. — Мы играем по средневековым правилам, не так ли? Тристрам и Лудольф были людьми той эпохи, эти правила были привычны и для них. Вы со мной согласны?

В глазах Доро сверкнуло недоверие.

— На что ты намекаешь?

Пауль всё еще улыбался.

— Мы не можем прийти к единому мнению. Вы полагаете, что ради нашего спасения нужно убить Бастиана и тем самым снять проклятие. Я, Бастиан, Штайнхен и Айрис думаем, что никакого проклятия нет, а потому убивать Бастиана абсолютно бессмысленно. — Он обвел всех взглядом. — Похоже, переубедить никто никого не может, и все остаются при своем мнении. Поэтому, — его взгляд снова скользнул к Доро, — мы можем кое-что устроить. Тебе понравится, обещаю.

Девушка удивилась:

— Мне?

— Да. Мы дадим слово самой судьбе — так же, как поступали в подобных случаях и наши праотцы. Мы устроим ордалию. Божий суд.

У Бастиана перехватило дыхание. Он правильно всё понял? Его жизнь теперь зависит от того, какой стороной упадет монета или кто вытянет короткую соломинку?