Игра 14.0

Подействовало? Симон растерянно заморгал. Отец Бастиана изменил тактику, заговорил дружеским гоном, словно адресуясь к коллеге:

— Как вам идея, чтобы мы вместе пошли, прогулялись, посмотрели? Полагаю, сейчас нам самое время выбраться из этой неподобающей дыры. Вполне объяснимо, что вы думаете, будто что-то почуяли, но, пожалуй, вы унюхали Бастиана. А, кстати, — извините меня, пожалуйста, — как вас зовут? Да, точно, Ларс тоже мог бы занести сюда этот аромат. Так что нам лучше выйти на воздух.

— Значит, она уехала? — Лукавый взгляд в сторону Пауля.

— Да, увы.

— Если это так… — Симон наклонился и достал из темноты сумку с арфой, — …то она, пожалуй, кое-что здесь забыла. Это ей больше не понадобится.

Он высоко поднял сумку и выпустил ее из рук. Пронзительный аккорд разнесся по подземелью.

Бастиан с криком бросился вперед, надеясь этим заглушить всхлипы Айрис.

— Ты спятил? Оставь ее вещи в покое!

Он схватил сумку и передал ее в руки Карине, отчетливо сознавая в эту секунду, что повел себя как идиот, как безмозглый дурак, лишенный всяких инстинктов.

Симон оказался у него за спиной быстрее, чем Бастиан мог предположить. От удара под правую коленку нога подогнулась, и он рухнул наземь, как мешок с углем. Колено Симона уперлось ему под ложечку, он надавил туда всем весом.

— Может, ты втюрился в Айрис? — Симон не смотрел на него; наморщив лоб, он разглядывал нож, который держал в руке, словно тот мог дать ему какой-то ответ. — А она тебе не говорила, что уже занята? — Лезвие ножа рассекало свет фонарика. — Ты в пролете. Я-то тебя еще раньше заподозрил, но Пауль меня переубедил — он постоянно врет, этот ваш Пауль. Гаденыш.

Симон повертел ножом возле самого лица Бастиана и засмеялся, увидев, как по стенам подземелья запрыгали зайчики, пускаемые клинком. Снова наклонил голову.

Бастиан едва мог дышать. Каждый вздох причинял ему адскую боль. Ну, сделайте же что-нибудь, сделайте…

Сквозь шум, стоявший в голове, он едва слышал голоса остальных. Видел, как Пауль и Ларс одновременно бегут к Симону.

Они ошибались, недооценивая его возможности. Симон вовсе не был медлительным, и отвлечь его было невозможно. Он сорвал с Бастиана очки и молниеносно приставил острие ножа к левому глазу; кончик ножа замер почти рядом с глазом, совсем рядом.

— Два маленьких глазика, глазика было у одного поросенка, который засмотрелся на чужую невесту, вот и остался глазик один, — нараспев произнес Симон. — Сделаете еще шаг, и поросеночку хватит и половинки очков.

Он еще ниже наклонился над Бастианом, уперся левой рукой ему в лоб. Бастиан сжал веки, чувствуя, как острие ножа касается кожи.

Остальные закричали. Сквозь гвалт донеслись слова отца:

— Оставьте его! Немедленно!

А потом раздался голос, который Бастиан боялся услышать больше всего.

— Симон?

Вес, придавливавший его, сместился.

— Симон, я здесь. Я вернулась.

Нож перестал упираться в глаз Бастиана, и он отважился поднять веки. Айрис стояла возле одного из фонарей, менее чем в пяти шагах от него. Ее лицо было мокрым от слез.

— Вернулась, значит. К нему или ко мне? — В словах Симона явственно слышалось недоверие.

— Конечно, к тебе. Мы ведь созданы друг для друга.

Вес чужого тела уже не давил на грудь Бастиана; он глубоко вздохнул, перекатился на бок, скрючился.

— Отойдите от меня, все! — воскликнул Симон. — А ты, моя сладость, иди сюда. Иди ко мне.

Не делай этого, не делай этого, не делай этого!

— Ты знаешь, что нарушила наши правила?

— Конечно. Сделай мне очень больно.

— Этого, как мне кажется, недостаточно. Ну да ладно. Поговорим об этом дома. Разве ты меня не поцелуешь?

Бастиан поднял голову. Он видел лицо Айрис, полное отчаяния и отвращения. Симон стоял перед девушкой, нож теперь был на уровне ее пупка.

Она выгнулась, прижала свои губы к его; но уже в следующее мгновение отвернулась, упала на колени и достала фляжку с водой.

— Ты ведь умеешь делать это лучше, моя сладость. Впрочем, мне не сложно научить тебя снова. — Он схватил ее за волосы и поднял. — Скажи-ка, красавица, своим друзьям «до свиданья». Нам, к сожалению, пора прощаться.

Нет! Бастиан вскочил на ноги. Чувствовал он себя намного лучше, чем ожидал, снова мог дышать, и приступ ярости снова взял над ним верх. Он отыскал очки, валявшиеся на земле. Целые и невредимые. Это хорошо.

— Что там с твоей бренчалкой? Ты наверняка хочешь взять ее с собой?

Симон рывком повернул голову Айрис в сторону сумки с арфой.

— Нет. — Голос девушки звучал совершенно спокойно. — Мне она больше не нужна.

Она посмотрела на Бастиана и не отводила взгляд, пока Симон не схватил ее за затылок и потянул за собой.

— Ну ладно, Пауль, ты все-таки сдержал свое слово. Что касается денег, я еще дам о себе знать.