Игра 14.0

Варце, не раздумывая ни секунды, отрицательно мотнул головой; Штайнхен же нерешительно стал взвешивать все «за» и «против».

— Мне было бы жаль, если бы Куно засим испустил дух. Ведь во всем случившемся виновата не игра. А Пауль.

Это имя он выговорил так небрежно, что и сам не понял, произнес он его вслух или нет.

Несколько секунд за столиком царило неловкое молчание. Варце смущенно уставился в свою тарелку.

— Это правда! — наконец с жаром заявил Штайнхен. — Наш отряд, Saeculum, он погубил на веки вечные, но ведь есть и другие группы, участвующие в ролевых играх; они устраивают свои сборы в окрестностях деревень и ферм или в молодежных лагерях. Только игры, развлечения, квесты; никаких тебе гроз с молниями, от которых не знаешь, куда спрятаться, никаких трупов в подвале… никаких проклятий.

Будто в подтверждение своих слов он вонзил вилку в гигантский шампиньон.

— Да всё в порядке, я же ничего не имею против того, что ты снова увлекся Средневековьем. Только для меня это уже не…

В кармане завибрировал мобильник. Только этого опять не хватало. Бастиан достал телефон, мельком взглянул на экран и нажал отмену. Если так будет продолжаться и дальше, то лучшее решение проблемы — сменить номер.

— Мы с удовольствием заказали бы еще что-нибудь! — крикнул бородатый тип, сидевший за вторым столиком, и поднял пустой стакан.

— Иду! — Бастиан вскочил с места. — Пара минут, и мы продолжим разговор, ладно?

Он принял заказ, рассчитал сидевших за другим столиком, подал два пива и вернулся к Штайнхену и Варце.

— А ты классно справляешься, — заметил Варце, когда Бастиан снова сел за стол к друзьям. — Я бы на твоем месте еще долго не мог отойти от шока. Я все еще никак не могу забыть те три дня, которые провел в яме, при том что меня никто не собирался приносить в жертву.

Штайнхен наморщил лоб.

— Ладно, не заливай, всем несладко пришлось.

— Я тоже так думаю, — пробормотал Бастиан и принялся выводить пальцем вензеля на влажных разводьях, оставшихся на столе от холодных стаканов. Ему хотелось, чтобы кто-нибудь уже наконец сменил тему. Прошлой ночью ему опять приснился склеп. На этот раз Тристрам расхаживал на костяных ногах и искал свою голову. Бастиан проснулся мокрый от пота. В первый момент ему показалось, что он снова сидит в яме, закрытый сверху железной решеткой, в совершенном одиночестве.

Он встал.

— Хотите еще что-нибудь? У нас есть великолепный тирамису.

В кармане снова завибрировал телефон. Быстрый взгляд на экран. Отмена.

— Что ж, маленькую порцию с удовольствием попробую, — согласился Штайнхен. Впрочем, он еще не успел договорить до конца, как лицо его помрачнело: теперь оно выражало что-то среднее между возмущением и растерянностью.

— Что такое? — поинтересовался Бастиан и в тот же момент почувствовал, как в помещение вновь хлынул холодный воздух. Так бывало всякий раз, когда в кафе кто-то входил. Он обернулся.

— Прости, но раз ты отказываешься отвечать по телефону, мне пришлось заглянуть без предупреждения.

Пауль улыбнулся и снял куртку. Он здорово изменился. Волосы стали короче, прикид — определенно дороже. Взгляды всех сидевших в кафе девушек немедленно обратились в его сторону.

— Привет, Штайнхен! Варце, как здорово снова тебя увидеть!

Не говоря ни слова, Штайнхен бросил на стол пятнадцать евро, отодвинул стул и встал; Варце последовал за ним.

— Увидимся, Бастиан, — сказал он. — Если б я был на твоем месте, я бы его немедленно вышвырнул, — добавил он чуть тише.

Они прошли мимо Пауля, словно тот — пустое место, а он проводил их взглядом, в котором читалась явная растерянность.

Ему невозможно не поверить. Но второй раз он мне мозги не запудрит.

Бастиан убрал деньги и сдвинул в сторону оставленные на столе стаканы. Движения давались ему с огромным трудом. Если бы он мог, то побежал бы вдогонку за Варце и Штайнхеном.

Нет, черт побери. Бастиан взял себя в руки и отнес грязную посуду на кухню. Когда он вернулся, Пауль занял место у стойки бара.

— Я бы взял апельсиновый сок, — сказал он. На его лице показалась едва заметная улыбка, которую любой, не знакомый с Паулем, наверняка бы назвал робкой, даже заискивающей.

Не кивнув и ни слова не ответив, Бастиан наполнил стакан соком и поставил его перед Паулем.

— Давай поговорим. Пожалуйста.

— Я не хочу ничего знать. — Хотя, в принципе, он же всё равно уже всё знает. — Кто тебе сказал, где я работаю?

Пауль едва сумел скрыть ликование, на секунду явственно мелькнувшее на его лице, — он все-таки заставил Бастиана с ним заговорить.

— Твоя мать.

Бастиан резко развернулся.

— Ты рехнулся? Оставь мою мать в покое, она не имеет к этому никакого отношения!

— Разумеется, ты прав. — Пауль отковырнул небольшой кусочек пивной пробки и теперь катал его между пальцами, разламывая на мельчайшие крошки. — Но она обрадовалась моему приходу, хочешь верь, хочешь нет. Она сказала, что ей всегда хотелось, чтобы у тебя были брат или сестра.

Бастиан с трудом удержался, чтобы не заехать Паулю по лбу пивной кружкой.

— Проваливай.