Игра 2

   Усевшись удобней, я превратился в слух. Сказки на ночь, или тот период времени, который был сейчас, всегда интересно послушать. Напрягало только одно - сразу, как только обрету зрение, я должен поймать Лизу и не дать ей призвать своего демона. Жаль, у нас только начали налаживаться отношения.

   - Все произошло давным-давно, - начала хозяйка. - Когда дворфы жили в тесных пещерах горы Руарта....

***

   - Борх, раздери тебя дрын, ты куда полез!? - мощный, практически квадратный дворф, нахмурив брови следил, как Борх спускается в глубокую расщелину. Черная глотка. За многовековую историю народа еще никто не спускался ниже уровня темноты. Туда, где даже брошенные факелы не могли разогнать тьму и показать, что скрывается в этом мареве. Смельчаки, которые спускались ниже роковой черты, больше никогда не возвращались обратно. Тех, кто спускался на веревке, поднимали обратно с полными ужаса глазами. Мертвыми глазами. И вот сейчас молодой глупец решил разведать тайну расщелины. Без страховки, надеясь только на силу рук и врожденную ловкость подгорного народа.

   - Отец, я быстро! Я должен узнать, что скрывает тьма. Каким же я буду вождем, если подданные всю жизнь будут смеяться надо мной. Нашему народу нужно знание и я его добуду!

   - Глупец, вернешься, выдеру, как сидорову козу, пусть и не знаю, что это такое, - не смотря на то, что Вождь ужасно переживал за сына, он был горд. Вот уже три тысячи лет дворфы мирились с тем, что в их скалах есть непонятная область, куда нельзя соваться. И теперь его сын, единственный наследник решился на то, на что была тонка кишка у самых смелых воинов народа - спуститься в Черную глотку.

   - Отец, если я не вернусь, передай Таише, что Борх Сергениус ничего не боится в этом мире, - бросив прощальный взгляд на отца, юный дворф скрылся в непроницаемой темноте.

   - Ааарх, чтоб тебя! - Сгоряча вождь бросил топор на землю, но тут же подобрал. Дворф без топора и кирки не дворф. Позор на всю жизнь. Но каков Бранн! Натравил дочь на его сына, чтобы заставить спуститься в глотку. Прямиком навстречу собственной гибели. И как он сам это допустил? Думал, молодежь просто балуется, проблемы отцов их не волнуют, так нет! Все видят и замечают, глазастое племя! Неужели ради глупого столетнего спора он теперь лишился сына?

   Прошло два часа, но мрачная пелена тьмы так и осталась нетронутой. Сын не вернулся. Отец прогнал прочь слезу и отправился обратно в поселок. Он вождь и его долг - заботиться о народе. Показывать слабость не имеет права, иначе соперники мгновенно бросят вызов. Но почему так предательски подкашиваются ноги, а глаза норовят встать на мокрое место?

   - Где же наш задохлик? - на входе в поселение вождя встретил зубоскальный Бранн. По сравнению со своими сверстниками, Борх выглядел гномом. Практически на голову ниже остальных, уже в плечах, ест мало, постоянно о чем-то думает, что-то делает. Даже к отверженным кузнецам принялся наведываться, пытаясь понять их секреты. Борху было интересно все, кроме одного - он не был воином. Все, что было связано с оружием, кровью или убийством, было вне зоны его интересов. - Наконец-то отправился на прокорм собакам? Ха-ха-ха.

   Только выработанная за долгое правление воля не позволила вождю броситься на Бранна. Он в своем праве - слабаков в народе дворфов не должно быть. То, что Борх дожил до двадцати лет, можно назвать не иначе, как чудом и его, вождя, волей. Рано или поздно ему должно было перестать везти, и вот этот черный день настал...

   Тризна по сыну, согласно традициям, был назначена через пять дней после гибели. На нее пришло не так уж и много народа - друзей у Борха не было, только близкие родственники. Удивив всех, пришла Таиша, одевшаяся, в знак солидарности, в белый цвет. Цвет смерти.

   - Сегодня мы собрались, чтобы отпраздновать возвращение Борха к нашим праотцам. Будем же веселиться и плясать, показывая, как мы скорбим по ушедшему, - взял слово вождь. - Борх был хорошим дворфом, пускай слегка необычным, но....

   - Вождь! - в зал ворвался запыхавшийся караульный.

   - Почему покинул пост?! - нахмурил брови глава дворфов.

   - Вождь.... Борх идет...

   Не веря своим ушам, вождь выскочил из зала и тут же зажмурился. Пещеры, в которых жили дворфы, нельзя было назвать темными, но света всегда не хватало. Сейчас же со стороны Черной глотки на поселение надвигалось яркое солнце, разрушая многолетние сумерки пещер. Когда глаза вождя привыкли к яркому свету, он увидел, что солнце движется не само, его несет в своих руках до боли знакомый дворф. Узкие плечи, невысокий рост.... Борх вернулся. Потеряв от счастья голову, отец бросился к сыну, но в нескольких десятках шагов замер как вкопанный. Это был его сын и одновременно кто-то чужой. Ранее наивные глаза дворфа сейчас светились небывалой мудростью, несмотря на нетвердую походку уставшего разумного, было видно, что по камням пещер ступает повелитель, черные волосы сына превратились в серебряные локоны старца, а яркое солнце, сверкающее в руках, оказалось обычным молотом.