— Сука! Сука, сука, сука! Жирдяй быстро держи решётку, — завопил я, захлопывая её и прижимая плечом.
Жирдяй никак не отреагировал на мои слова, а вцепившись в автомат вжался в угол, светя из темноты вмиг побелевшем лицом.
— Сука! — Ещё раз вспомнил я собаку женского рода и выхватив штык-нож рухнул на колени, вгоняя его в щель между полом и решёткой, а затем двумя ударами приклада автомата заклинивая его там на смерть. Подскочивший Зубр повторил ту же процедуру только сверху двери и тут первые заражённые добрались до нас: бегущий впереди молодой парень, не пытаясь уберечь ни голову, ни лицо всем телом бросился на решётку, страшным ударом сломав себе нос, моментально превратившийся в кровавую кашу и отлетел назад. Дверь отодвинуло на сантиметр и ее заклинило уже полностью.
В этот же миг, как по закону подлости, заработала аварийное освещение, но внешняя дверь уже была распахнута и до неё стало не дотянуться, а на решётку снова навалился неугомонный мертвяк, протискивая сквозь неё руки и протягивая их в мою сторону.
Я поднял пистолет нацелив его в центр лба и нажал на спусковой крючок. Бабахнуло в закрытом помещении так, что я чуть не оглох, а пуля, содрав у зомби кожу с виска, унеслась в серую мглу бушующего ливня.
— Что за нах⁈
Как я мог промахнуться с расстояния в полметра? Не об этом ли писал урод, начавший эту игру, утверждая, что моё взаимодействие с оружием работает лишь на двадцать пять процентов? Как так? На стрельбище я никогда не был последним, выполняя все нормативы, что у меня вдруг рандомное косоглазие развилось?
Я шагнул вперёд и, не обращая внимания на скребущее по моей груди когти, приставил разогревшееся дуло к зашипевшей коже и ещё раз спустил крючок. Голова откинулась, показывая аккуратное входное отверстие во лбу, а затылок раскрылся, как створки ракушки, взрываясь фонтаном крови и мозгов. Моргнуло и у меня перед глазами неожиданно побежали новые строчки:
Так вот для чего нам этот непонятный шприц с толстой иглой, — тут же мелькнула у меня мысль, — им что, надо пробивать мозг и добираться до самого гипофиза, выкачивая из него наноботов?
Насколько я помню из уроков биологии, гипофиз располагается в самом низу черепа, впрочем, на шприце такая длинная и толстая игла, что при надобности её можно использовать, как оружие, не хуже штык ножа, ее будет вполне достаточно, чтобы пробить насквозь любой мозг.
Наполовину обезглавленный Зомби постоял пару секунд, протянув в мою сторону свои руки, а затем рухнул на колени и свалился на асфальт.
— Готовьтесь, — отошёл я на два шага назад, — пишут, что в голову стрелять невыгодно, пока здесь не набежала толпа, стреляйте в шею, пытаясь перебить позвоночник, а там действуйте, как пойдёт.
Я сделал два шага назад, выставив перед собой пистолет и тут же вспомнил, что промазал, стреляя с расстояния в полметра. Вызвал таблицу со своими данными, уставившись на строчку, где отмечалось количество мигрирующих по моему телу наноботов.
Двести шестьдесят семь единиц. Как говорится в описании сотня — это минимальный желательный запас, плюс десять для связи с куском говна, как он сам себя назвал. Значит, у меня в распоряжении есть сто пятьдесят семь единиц, чтобы улучшить свои навыки, хотя нет, еще один процент в день из них выходят из строя, так что ещё три должно быть в запасе, так как неизвестно сломаются они, как по часам, в двенадцать ноль-ноль или выйдут из строя уже через две минуты. Но сотню имеющихся точно можно пустить на апгрейд, сейчас от этого будет зависеть не только моя жизнь, но и жизнь всех окружающих. Осталось выбрать владение, что улучшать, хотя выбор здесь очевиден: пистолет у нас один, а калашей по пять штук на каждого, так что…
Да, желаю.
— Что? Какие еще пятьдесят минут? Нас прямо сейчас убивать будут!
Ответа я не ожидал, но он пришёл.