Игра

— Хах, и не говори, — хрипло говорит он. — Но если ты не прекратишь обрабатывать меня своими ручками, мы очень сильно опоздаем. Я об этом позабочусь.

Это всегда так заманчиво, особенно когда он ощущается таким восхитительно горячим, длинным и толстым под моей рукой.

— Я сделаю все по-быстрому, — говорю ему, опускаясь на колени и приподнимая килт над головой.

— Проклятье, — говорит он с хриплым стоном, пальцы сжимаются в моих волосах, когда я беру в рот так много его длины, как могу. Солёный вкус на моем языке стимулирует меня, мне хочется заставить его закатить глаза. Он такой большой и сильный мужчина, состоящий из стольких тёмных и повреждённым частей, но тот факт, что я могу погубить его своим языком и руками, увлекает больше, чем все остальное.

У меня не занимает много времени заставить его кончить, выстреливая прямо в заднюю стенку моего горла.

— Черт, — бормочет он, напрягая голос. — Лапочка, ты меня уничтожила.

— Хорошо, — говорю я, вытирая рот тыльной стороной ладони и выглядывая из под килта. Он смотрит на меня такими ленивыми, полуприкрытыми глазами, и я знаю, что сделала работу хорошо. Его настроение изменилось, он был на краю пропасти, а теперь вернулся в мир. Может если я просто продолжу трахать его на протяжении всего вечера, все пройдёт гладко?

— Я готова идти, — говорю ему, вставая. — Сказала ведь, что я быстро.

Он качает головой, а потом импульсивно целует меня. Мне нравится, что ему все равно, был он только что у меня во рту или нет.

Я спрашиваю его, собирается ли он вызвать такси, но так как мы берём Лионеля, за нами на машине заедет Амара. Она тоже отлично выглядит в своём простом коктейльном зеленом платье, рыжие волосы подняты высоко вверх.

— Ну, разве вы не три королевы бала, — говорит она, когда мы забираемся внутрь. Даже у Лионеля темный кожаный поводок и галстук бабочка, подходящий к килту Лаклана.

— Ты и сама хорошо выглядишь, — говорю я и горжусь тем, что я была той, кто предложил ей это платье когда мы ходили по магазинам.

Гала ужин проходит в отеле рядом с замком, и у нас занимает немного времени добраться до места, хотя Амара говорит, что сначала высадит нас, и потом поищет место для парковки. Когда я вижу на улице всех этих элегантных людей, выстраивающихся в очередь чтобы попасть внутрь, то начинаю нервничать. В смысле здесь даже есть человек с камерой, желающий сделать фотографии всех, кто входит в отель.

— Это папарацци? — спрашиваю я Лаклана.

Он смотрит в окно и хмыкает, пожимая плечами. Полагаю, он не знает, но это напоминает мне, что я обещала Джессике, что попробую написать статью о сегодняшнем вечере. Я вынимаю из клатча свой телефон и проверяю батарею, убеждаясь, что она достаточно заряжена, чтобы сделать пару замёток и записей о вечере. Это уже облегчает ситуацию.

Я смотрю на Лаклана, изучая его красивое лицо. Он, кажется, совсем не нервничает, но из глаз ушла мягкость, и он наблюдает за миром с долей твёрдости.

— Эй, — нежно говорю я, не чувствуя к нему ничего кроме любви. Беру его за руку. — Спасибо, что пригласил меня.

Он смотрит на меня так, словно у меня две головы.

— Конечно же, я пригласил тебя. Это ведь само собой, не так ли? Куда идёшь ты, туда иду и я.

Но на мгновение его слова повисают в воздухе, потому что мы оба знаем, что это не совсем правда. Я задаюсь вопрос, если я попрошу его поехать со мной в Сан-Франциско, он поедет? Бросит ли он ради меня все? Почему у нас не может быть отношений, где ни одному из нас не пришлось бы чём-то жертвовать?

Полагаю, мир просто не работает таким образом. Я не эксперт в любви, но судя по тому, что я вижу вокруг, любовь это не что-то лёгкое. Николе понадобилось адски много времени, пока она не нашла парня - правильного парня - пока не нашла Брэма, и даже тогда обнаружилась не совсем приятная правда, с которой ей пришлось примириться. Стефани и Линден всегда были друзьями, пока не заключили то дурацкое соглашение и затем Линден напортачил, надолго разлучив их, пока они не поняли, что нуждаются друг в друге. И мои папа с мамой. Казалось, у них была эпическая, сказочная история любви, но в конце их разлучила смерть. Самое большое препятствие из всех, которое ничто не может преодолеть.

Так что нет никаких причин для того, чтоб наш путь был лёгким. Я просто не понимаю, почему все должно быть настолько трудным. Я воображала, что, если когда-то встречу кого-то, кого полюблю всем сердцем и душой, по крайней мене в начале, все будет гладко, пока на нашем пути не возникнут сложные препятствия.

Но нет времени для жалости и сомнений, не сейчас. Я в течение многих лет, после долгого медленного ухаживания, была с Кайлом, и никогда не чувствовала к нему того, что чувствую к Лаклану. Это само по себе делает все остальное стоящим.

— Пойдём, лапочка, — говорит он мне, когда Амара подъезжает к парку. Фотограф уже направляет на нас вспышку.

Я замираю, но Лаклан кладёт руку мне на спину и наклоняется, шепча:

— Все в порядке. Просто улыбайся. Мне это не нравится, но это лишь на один вечер и это благое дело. Подумай о собаках.