Игра

Учитывая все, что случилось, всех, кого я теряю, я поражена, что все ещё могу чувствовать в груди своё сердце. Я уже думала что там лишь пустота и ничего не осталось.

***

Следующие несколько дней проходят как в тумане. Мне как-то удаётся вернуться на работу, хотя после того, как я двигаюсь словно робот, Люси говорит мне взять ещё отгулы. Я знаю это ещё и потому, что Кэндис очень эффективно выполняет мою работу, но я об этом не беспокоюсь. Мне вообще ни до чего нет дела.

Так что большую часть времени я провожу в больнице. Сижу рядом с мамой, держу ее за руку и разговариваю. Просто разговариваю. Обо всем. Счастливые моменты. Старые воспоминания, которые есть у нас, хорошие дни, случавшиеся в прошлом. Все, что было до этого, кажется светлым. Ничто и никогда уже не будет прежним. Я это знаю.

Когда может, приходит Стеф. Иногда с Линденом. Иногда это Никола и Брэм. Обычно здесь один из моих братьев. Они все извиняются, что им никогда не следовало позволять мне взваливать все это на себя, что мне нужна была их поддержка, что им надо быть менее эгоистичными, потому что они были воспитаны совсем не так.

Но на самом деле не имеет значения, что они говорят. Я никого из них не виню. Я виню лишь себя за то, что меня не было здесь. Если бы я никогда не поехала в Шотландию, возможно, этого бы никогда и не случилось. Я не знаю, к чему бы это привело, но уверена, если бы я отвезла ее в больницу, все могло бы быть по-другому.

Самое смешное, что я все больше и больше начинаю понимать Лаклана. Это горе и чувство вины другого рода, но, в конце концов, меня так же съедают эмоции. Когда я дома, я ловлю себя на том, что выпиваю пару бокалов вина просто что бы захмелеть, очутиться там, где мне не надо думать, а просто дожить день и уснуть.

Я мало разговариваю с ним. Он постоянно пишет мне, спрашивая как я, как мама. Я всегда отвечаю лишь парой предложений. Кажется так легче, даже если я беспокоюсь о нем. Даже если я хочу знать в порядке ли он, что он получает помощь. Я хочу знать, как прошла его игра. Но вместо того, чтобы спросить его, я смотрю в интернете. Он не играл в этой первой игре против Глазго, но они выиграли, и это принесло малюсенькую, грустную улыбку на мое лицо.

Спустя примерно неделю после маминого инсульта, врачи говорят, что отек немного спал и они настроены оптимистично.

Мы все собрались в больнице, братья и я с тревогой стоим около палаты, пока что-то происходит за закрытыми дверями. Может, именно оно. Мы можем войти туда, и она может улыбнуться нам, пусть даже слабо, но она может снова нашей мамой. Возможно, она расскажет нам о снах, которые видела об отце и мы бы посмеялись, поплакали и сказали бы ей спасибо, что вернулась к нам, своим детям, которые нуждались в ней больше, чем мы когда-либо были в состоянии сказать.

Но, когда врач выходит из палаты, мы сразу же понимаем, что новости плохие.

Она выдыхает и смотрит нам всем в глаза.

— Ничего не вышло.

Пол уходит у меня из под ног.

— Она жива, но...мы не можем отключить ее от системы жизнеобеспечения. Она не смогла вернуться.

— Так она все ещё в коме? — спрашивает Пол, звуча раздражённым. Это всегда было работой моего старшего брата. Сердиться.

Доктор кивает.

— Как я говорила, введение ее в медицинскую кому всегда последнее средство, особенно для человека ее возраста. Это всегда своего рода прыжок веры.

— И что же нам теперь делать? — паникует Тошио. — Что...что мы можем для неё сделать?

— Для начала, мы откажемся от барбитуратов, которые фактически отключают ее мозг. Но иногда мозг не начинает реагировать снова. На данном этапе невозможно определить, насколько сильны повреждения после инсульта, и каковы последствия пребывания в коме. У неё был шанс очнуться. Но она пока не очнулась. Мы подождём ещё несколько дней. Но, к сожалению, я не думаю, что она выйдет из этого состояния. Единственное, что вы можете, это ждать. Молитесь, если необходимо,

— Молиться? — с насмешкой говорит Пол.

Никко толкает его локтем, чтобы он заткнулся, а потом говорит врачу:

— Послушайте, как долго она может оставаться в коме? Ее мозг ведь реагирует, правильно? Ну, ведь люди постоянно выходят из комы. Думаю нам даже не надо обсуждать какие-то альтернативные варианты, пока мы не дадим ей все время, которое ей нужно.

Тошио кивает, вытирая слезы.

— Ага. Иногда люди просыпаются спустя несколько лет и с ними все нормально.

Да, грустно думаю я. Но эти люди молоды. А наша мама нет.

Я смотрю на доктора и знаю, она думает об этом же. Такова правда и я потратила всю свою жизнь, пытаясь смириться с этим, зная, что я буду вынуждена смотреть, как мама умирает и, вероятно, в это время я все ещё буду молода.

Но доктор не говорит ничего такого, вместо этого она говорит:

— Мы продолжим поддерживать системы жизнеобеспечения пока вы, как ее семья, не скажете нам прекратить.

Я закрываю глаза и чувствую руку Никко вокруг себя.

Мне хочется верить, что нам никогда не придётся принимать такое ужасное решение.

Я хочу верить, что мама все ещё может выбраться.

Я хочу верить во многие вещи.