Игра

Мальчик услышал торопливость в ее голосе, и вдруг застыл на месте. Там были фигурки, супергерои, легковые и грузовые автомобили, лошади, куклы, мягкие игрушки, конструкторы, краски и Лего, и миллион других вещей, которые он хотел. Он стоял там, совершенно ошарашенный и смотрел по сторонам, пока его сердце колотилось в груди.

— Пожалуйста, — снова сказала мама. Она стояла рядом с кассой, готовая оплатить покупку. Он неожиданно испугался, что если не выберет что-то прямо сию секунду, то не получит ничего. В то же время, он был достаточно взрослым, чтобы знать, что у них было мало денег, и нельзя выбрать что-то шикарное и дорогое.

В панике он направился к мягким игрушкам. Все они сидели в коробках – жирафы, медведи, собаки, кошки. Все выглядели так, будто им нужен был дом, и его сердце разбилось при мысли, что он может взять только одного из них.

Но он должен был сделать выбор. Он потянулся к щенку, когда заметил льва, наполовину спрятанного в куче других игрушек. Из нее торчали только его хитрые кошачьи глаза и пушистая белая грива. Это было неподходящее место для такого величественного зверя.

Мальчик вытащил льва из кучи других животных, такого мягкого и безобидного в его руках, и побежал к матери, надеясь, что она не передумала.

Она посмотрела на льва и улыбнулась. Он сделал верный выбор.

После того, как она заплатила, он крепко-прекрепко обнял льва. Так хорошо было держаться за кого-то, и у него было такое чувство, что лев обнимает его в ответ, благодаря тем самым за спасение.

— Как зовут льва? — тихо спросила его мать. В ее голосе было столько печали, что это чуть не сломало чары, под которыми находился мальчик, этот головокружительный приступ любви.

— Лионель, — подумав мгновение, сказал он. — Лев Лионель. И я его люблю.

— И ты знаешь, что он тоже тебя любит, правда? — спросила она, вытирая нос рукавом пальто из искусственного меха. Этот жест смазал ее красную помаду. — Так же, как и я люблю тебя.

Его мать не часто говорила ему, что любит, так что он был удивлен, услышав подобное. Это сделало его день рождения намного лучше.

Вскоре они снова были в автобусе, но на этот раз направлялись они не домой. Дороги были мальчику незнакомы, город медленно оставался позади них. Дворы стали больше, снег глубже.

— Куда мы едем? — спросил он. — Это ведь не дорога домой.

— Мы собираемся увидеться с некоторыми моими друзьями, — ответила она.

Мальчику это не понравилось. Он покрепче обнял льва. Ему не нравились ее друзья.

Она положила руку ему на плечо, но не посмотрела на него. В автобусе они были единственными пассажирами, и от этого он почувствовал себя еще более одиноким.

— Не волнуйся, — в конце концов, сказала она. — Там есть мальчики твоего возраста.

От этого ему не стало лучше. Он не ладил с другими детьми, были они его возраста или нет. Он был застенчив, и его часто дразнили за то, что он был слишком тихим. Это лишь заставляло его еще больше погружаться в себя, туда, где всегда было безопасно и комфортно.

Наконец, автобус остановился перед огромными железными воротами и каменной стеной и мама схватила его за руку, держа сумочку поближе к себе, пока они пробирались сквозь снег. Автобус отъехал, и мальчику захотелось остаться в нем. Они были в горах, непонятно где, и, несмотря на то, что его дом был холодным и грязным, он все еще был домом.

Мальчик не мог прочитать надпись на стене, так что он спросил у матери, что там сказано.

— Там сказано «добро пожаловать», — сказала она, торопя его, пока они не оказались перед воротами. Она нажала кнопку звонка на домофоне.

Мальчик посмотрел сквозь железную решетку на гигантский особняк на холме. Он ему не понравился. Было там что-то такое, в решетках на окнах или заросшем плюще, или том, как он практически нависал над дорогой, словно зверь, готовый к прыжку. Он был рад, что с ним есть такой лев как Лионель, но это не помешало ему упереться каблуками ботинок в землю.

— Давай же, — прошипела мать, дергая его вперед, пока они не поднялись вверх по лестнице.

Входная дверь открылась, и высокий, худой мужчина с крючковатым носом и зачесанными назад волосами, посмотрел на них сверху низ.

— Добро пожаловать, мисс Локхарт, — сказал он, а затем жестом предложил им войти внутрь.

Человек беседовал с ними пока они входили в особняк, но мальчик его не слушал. Он был поражен царившим внутри холодом. От блеклых желтых фонарей до похожих на фабричные стен и пола – все буквально кричало о враждебности. Здесь были плохие флюиды, место, где творились нехорошие вещи.

Но его мать потянула его дальше по коридору, пока они не оказались в кабинете. Они оба сели в кожаные кресла напротив мужчины, и она передала ему конверт из своей сумочки.

— Надеюсь, с этим все в порядке, — сказал мужчина глубоким и бесчувственным голосом.

Его мать кивнула.

— Да. — Она сделала паузу и посмотрела на своего мальчика глазами, в которых плескалось сожаление, прежде чем снова обратиться к мужчине. — Я надеюсь, вы позаботитесь о нем. Это не его вина. Это моя вина.

Мужчина лишь кивнул, читая бумаги.