Игра

Когда позже в ту ночь я лежу в постели и смотрю на уличные фонари, я понимаю, что в первый раз моя кровать ощущается пустой. Будто кого-то не хватает. И не того, кто уходит в середине ночи или утром следующего дня. А того, кто остается.

Правда расползается, словно пятно нефти.

Я Кайла Мур, и я одинокая, очень одинокая девушка.

***

Когда в понедельник утром я иду в офис, нет никаких сомнений, что в моей походке чувствуется легкость, я практически парю. Даже если моя статья не выйдет до пятницы, я чувствую себя хорошо. Даже фантастически. Вот оно. Моя новая жизнь. Я отбросила все грустные мысли уик-энда и сосредоточилась на позитиве. После того, как статья выйдет, она поможет (надеюсь) не только Брэму и Лаклану, но и скажет миру: Эй, придурки! Вы все, кто во мне сомневался! Посмотрите на меня! Посмотрите, что я с собой сделала.

Но когда по пути на обед я иду мимо Нила, он выглядит так, будто несет дурные вести.

— Кайла, — говорит он, потянув меня в сторону. — Мне надо с тобой поговорить.

Я никогда не видела, чтоб он был так серьезен.

— Что? — спрашиваю я, заламывая руки. — Все в порядке?

— Более или менее, — говорит он. Он минуту рассматривает свои ногти, потом смотрит на меня и вздыхает, прося взглядом прощения. — В статье будут изменения.

Я выпрямляюсь.

— Какие изменения?

— Она в печати, не переживай, — быстро говорит он. — Просто там, ну, сладкие щечки, Джо не выпустит ее под твоим именем. Он указал в качестве автора меня

— Что?! — вскрикиваю я, достаточно громко, чтоб на нас стали смотреть.

— Извини! — резко шепчет он. — Я не хотел этого, но Джо сказал, что тебя никто не знает. Но хорошая новость в том, что он её напечатает. Ура. — Он делает небольшой, отчаянный прыжок от радости. — Правильно?

Не могу с ним даже разговаривать. Я отталкиваю его, разворачиваюсь и марширую к офису Джо. Слышу, как Нил орет позади меня.

— Не делай этого, оно того не стоит! — Но пошел он. Это моя статья. Мой шанс. И это того стоит.

Дверь Джо закрыта, так что я быстро стучу, пытаясь сделать глубокий вдох, пытаясь усмирить свой гнев, который выходит из под контроля.

— В чем дело? — отрывисто спрашивает он по ту сторону двери.

Я открываю дверь и вхожу, громко закрывая за собой дверь. Он удивленно смотрит, затем наклоняет голову и качает.

— Да, это я, — с горечью говорю я. — Ты знаешь, почему я здесь.

Он смотрит вниз на свои бумаги. Всегда смотрит на свои чертовы бумаги. Используй чертов компьютер как все остальные.

— Насколько я знаю, тебе следует разговаривать с проклятым редактором с немного большим уважением, — резко говорит он. На прошлой неделе я получила сполна грубости от Лаклана, так что этим меня не напугать.

— Ты не пропустил мое имя под статьей! — говорю я, размахивая руками. — Это я написала. Это несправедливо. Это как…это как…

— Это бизнес, — со вздохом говорит он, сжимая пальцами переносицу. — Статья хороша, ты должна гордиться. И это поможет обратить внимания на ту чертову благотворительную инициативу, как ты и хотела. Но если там будет имя кого-то, кто работает в рекламе, это не сработает. Весь уровень доверия уйдет.

— Тогда…тогда позволь мне работать здесь. Ты сказал, я могу писать. Сказал, что я хороша. Так возьми меня в штат.

Он качает головой.

— Кайла, ты хороша в том, что ты делаешь. Журнал не может существовать без рекламы. Пусть авторы занимаются своим делом. Они уже много лет его делают. Ты же написала одну, — он тычет пальцем в воздух, — статью.

— Тогда позволь сохранить мое имя в статье, и позволь мне написать другие, — умоляю я. — Дай мне снова попробовать свои силы. Я могу доказать, что способна на это. Я могу делать больше, чем просто заниматься гребаной рекламой!

Его огромные, волосатые ноздри раздуваются от моих слов. Он терпеливо складывает руки перед собой.

— Послушай. Ты ведь изначально не собиралась писать. Просто цени этот опыт и гордись тем, что он был достаточно хорош, чтобы попасть в печать. Хотя уверен, Нил как следует поработал над ней. Если ты посмотришь с этой стороны, уверен, он, так же как и ты заслуживает, чтобы там стояло его имя. — Он откашливается и начинает рыться в хаосе из бумажных стаканчиков и стикеров на столе. — Теперь, если ты меня извинишь, я вернусь к работе и сделаю вид, что ты не вломилась сюда в этой отвратительной, наглой манере, и ты можешь вернуться к тому, что ты обычно делаешь. Поняла?

Я сжимаю губы, пока не становится больно. Мне так хочется заорать, завизжать, бросить в него что-нибудь. Но это мне не поможет. Я ненавижу, ненавижу, ненавижу признавать поражение, но это оно – полное фиаско.

Я покидаю его офис, отказываясь смотреть на тех, кто мог услышать мою вспышку, и направляюсь прямо в туалет. Какое облегчение, что там пусто, и я мчусь к туалетной кабинке, опускаю крышку унитаза и сажусь. Хватаюсь за голову и дышу, дышу, дышу, пытаясь удержать все это на месте.