Игра

– Очень хочу. Но только если ты хочешь мне рассказать.

По какой-то необъяснимой причине я и правда хочу ему рассказать. Я говорила об этом только одному человеку – Эмбер, своей лучшей подруге в Майами. И она сказала, что я слишком загоняюсь.

– Один из наших друзей взял с собой свою кузину Рашиду, и, поверь мне, эта телка не переставала флиртовать с Нико. Это начало выводить меня из себя, поэтому я… – Я резко замолкаю.

– Ты что? – не выдерживает Хантер.

Я сердито вздыхаю.

– Я сказала ей, что если она не перестанет увиваться за моим парнем, то я утоплю ее в озере и скормлю ее труп аллигаторам.

Впервые за шестьдесят две минуты Хантер спотыкается. Он хватается за поручни, чтобы удержаться, но смех, сотрясающий все его тело, так и не утихает.

– Охренеть. Ты психопатка, Дэвис. Я знал.

– Не-а, я стащила этот способ убийства из эпизода «Чирлидерш-убийц». Мне не хватило бы креативности, чтобы спланировать какое-нибудь жуткое преступление. Короче, эта Рашида так по-хищнически себя вела и не скрывала это, что нужно было ей напомнить, что у Нико есть девушка. Видит бог, он никак ей это не показывал. Мне казалось, что он поощряет ее флирт, что раздражало меня еще больше. Мы начали спорить, и Нико взбесился, заявил, что сходит прогуляться, и пропал на несколько часов.

– На несколько часов? – Хантер сужает глаза. – Дай угадаю: Рашида исчезла в это же время.

– Угадал. Она сказала, что ездила в город за едой; в машине и правда была новая жратва, поэтому, возможно, так и было. Но мне все равно показалось это подозрительным.

– Это чертовски подозрительно.

– Я набросилась на Нико, и он стал настаивать, что был один в лесу и вообще не видел Рашиду и не говорил с ней. Он сказал, что я веду себя нелепо и слишком бурно реагирую, и так сильно на меня разозлился, что я почувствовала себя виноватой и еще целый год после этого перед ним извинялась. – Я сильно нахмуриваюсь. – Я хочу верить, что у него ничего не было, но…

– Но ты не веришь, – заканчивает за меня Хантер.

– Не верю. И из-за этого чувствую себя сволочью.

– Не надо. Всегда верь своей интуиции, Деми. Если люди ведут себя сомнительно, то обычно они сделали что-то сомнительное. И то, что он съехал с катушек и наорал на тебя, говорит само за себя. Виновные нападают сами, а невиновные – нет.

– Может быть, но… ну ладно, это было несколько лет назад. Мы были детьми. – Я пожимаю плечами. – Нам уже двадцать с лишним, и все это в прошлом.

– Как такое может остаться в прошлом? – голос Хантера грубеет. – Мне кажется, случись что-то такое со мной, это всегда бы сидело на задворках моего сознания. Допустим, Саммер передумала и решила, что нравится ей совсем не Фитц, а я. И это постоянно бы меня беспокоило: «правда ли она хочет меня», «не о нем ли она сейчас думает», всякое такое дерьмо. Мне кажется, лучше… – Он изображает пальцами ножницы. – …отрезать все. Начать заново. Если колодец высыхает или портится, то ты копаешь новый, а не пьешь отравленную воду.

Я фыркаю.

– Ты разбираешься в колодцах, мальчик из Коннектикута?

– Необязательно иметь опыт пользования чем-то, чтобы использовать это как метафору. – Выражение лица Хантера становится задумчивым. – Но слушай, Нико правда похож на хорошего парня, и он явно в тебя влюблен, если от этого тебе станет лучше.

– Если честно, станет. – Я ценю непредвзятый взгляд со стороны. Он значит больше, чем фальшивые заверения и банальности, которые ты часто слышишь от близких людей.

Мимо проходит еще одна девушка. Ее шаги сильно замедляются, когда она замечает Хантера. Он наконец-то вспотел, и мокрая футболка прилипла к самой впечатляющей груди, которую я только видела. Мышцы очень четко проступают сквозь ткань, а руки просто восхитительны. Я не виню ни одну из этих девушек за то, что они на нем помешались.

Хантер бросает взгляд на свою воздыхательницу и с серьезным видом смотрит на меня.

– Ты не представляешь, как здорово общаться с тем, кто не хочет меня трахнуть.

– О боже, ничего самодовольнее я не слышала.

– Это правда. – Он обводит рукой зал. – Посмотри на них, Семя, посмотри на них всех! Их всех можно трахнуть, а они хотят меня. При этом ты остаешься каким-то прекрасным нейтральным созданием, которое не хочет затащить меня в койку. Это великолепно.

– Их всех можно трахнуть? Мне кажется, это преувеличение.

– Мы уже установили, что мой член не проводит различий. Даже у тебя нет иммунитета.

Я резко поворачиваю голову.

– А это еще что, черт побери, значит?

– А, ничего. – Он явно что-то пытается скрыть, нажимая несколько кнопок на дорожке, чтобы запустить режим заминки. Когда он снова поднимает на меня взгляд, на лице написано смущение.

– Мне нужно тебе кое в чем признаться, только пообещай, что не будешь злиться.

– Я никогда не буду такое обещать. Никогда.

– Серьезно?

– Серьезно. Рассказывай на свой страх и риск.

– Ладно. На днях я дрочил…

– Поздравляю. У тебя кололо член, когда ты кончил?

– Я не закончил.

– То есть ты не кончил?

– Я не закончил рассказывать, – рычит он. – На днях я дрочил… фантазируя о тебе.

У меня отвисает челюсть.

Эм. Что?