Игра

Постоянно высокая температура тела – это, похоже, отличительная черта всех хоккеистов: Хантер снял худи почти в ту же секунду, как мы приехали на вечеринку, и остался в своей фирменной майке.

– Итак. – Конор кажется задумчивым. – Мы установили, что ты хочешь, чтобы я к тебе подкатил.

– Я сказала «может быть», – напоминаю я ему. Кокетливо.

– Ладно… Что нужно для того, чтобы «может быть» превратилось в «черт возьми, да»?

– Не знаю. Предложи что-нибудь, и мы посмотрим.

– Хм-м. – Длинными пальцами он проводит вверх по моему рукаву и начинает играть с прядью волос. – Как насчет лучшего секса в твоей жизни?

Хантер фыркает. Но не отводит глаз от экрана.

– Что еще? – Я мягко кладу ладонь на колено Конора, и на этот раз Хантер бросает на нас взгляд.

– Как насчет лучшего массажа в твоей жизни?

– Чувак, тебе лучше перестать употреблять слова в превосходной степени. Это приведет тебя только к провалу. – Хантер бросает геймпад на колени Конору. – Твоя очередь. Мне надо отлить. – Он поднимается на ноги и уходит в ванную.

Конор не начинает новую игру. Он кладет геймпад на пол и поворачивается ко мне. Его серебристые глаза понимающе блестят.

– Итак, между тобой и капитаном что-то есть?

– Мы целовались пару раз, – признаюсь я неуклюжим после виски языком. – Но он не хочет двигаться дальше.

– Ясно. Целибат.

– Ага.

– Поэтому ты подкатываешь ко мне? – Он наклоняет голову и насмешливо изгибает губы. – Ты надеешься, что он начнет ревновать и поддастся?

– Я к тебе не подкатываю.

– Давай не будем.

– Что не будем?

– Лгать друг другу. – Хмыкая, Конор берет меня за подбородок большим и указательным пальцами, заставляя посмотреть ему в глаза. – Тебе нужна моя помощь или нет?

У меня пересыхает в горле. Я несколько раз сглатываю, но это не помогает.

– Думаешь, подействует?

– Детка, – тянет он. – Я могу подействовать на кого угодно.

27

Хантер

Когда я выхожу из ванной, Деми и Конор все еще сидят на диване, а Мэтт с Андреа уже ушли. Я не особо рад видеть, что Деми находится к Кону так близко, что практически сидит на коленях. Но я не могу ничего сказать, потому что на прошлой неделе ясно дал понять свою позицию. Я сказал ей, что хочу быть просто друзьями. Это означает, что если она хочет флиртовать с моим товарищем по команде, то я буду настоящим засранцем, если попытаюсь ее остановить. И буду эгоистичным капитаном команды, если сниму своего парня с телки. Это правило номер пять тысяч, издание третье руководства капитана. Член твоего товарища по команде в приоритете.

Несмотря на их неприкрытый флирт, они не просят меня уйти. И я, как идиот, не ухожу, несмотря на то что я явно третий лишний.

Конор бормочет что-то, и Деми хихикает. Я начинаю сердиться.

– Что вы там шепчетесь?

– Ничего. Дашь бутылку? – Кон протягивает руку.

Я смотрю на Деми. У нее порозовели щеки, но от чрезмерного ли это употребления алкоголя, я не знаю.

– Это для меня, – говорит Кон понимающе.

Я наклоняюсь, чтобы передать ему виски, и он глотает прямо из бутылки.

Он возвращает ее мне, и я тоже делаю глоток. Может, это мне и нужно сделать – глупо напиться. Потому что это неизбежно, что Деми найдет с кем переспать сегодня, и если не с Конором, то я съем свою шляпу. И почему бы и нет? Несмотря на его репутацию ловеласа, я никогда не слышал, чтобы хоть одна девушка сказала, что чувствовала себя использованной им или плохо провела время.

– Так, значит, вы, ребята, целовались, – внезапно говорит Кон, переводя свои серые глаза на меня. – Как это было?

Феноменально.

– Неплохо, – говорю я вслух.

Возмущенный вздох Деми заставляет меня улыбнуться.

– Всего лишь неплохо? Пошел на хрен, монах. Я целуюсь лучше, чем неплохо. Я отлично целуюсь. – Она взглядом бросает мне вызов.

– Она отлично целуется, – признаю я.

Она широко мне улыбается.

– Хочешь повторить?.. – предлагает она.

– Не-а.

Конор фыркает.

– Черт, чувак, ты не очень хорошо действуешь на женскую самооценку.

– Поверь мне, с ее самооценкой все в порядке.

– Да, – подтверждает Деми. – Я абсолютно уверена в своей офигенности.

– Да? – Конор приобнял ее одной рукой и теперь кончиками пальцев другой руки дразняще гладит ее голое бедро.

Несмотря на длинные рукава, черное платье Деми неприлично короткое. Я не помню, чтобы оно было на ней на игре. Когда она успела переодеться? Мне становится трудно дышать. Я недостаточно для этого пьян. И я точно недостаточно пьян, чтобы видеть, как рука Кона скользит вверх, остановившись костяшками на правой груди Деми, и поднимается к шее, которую он тоже начинает гладить.

У нее сбивается дыхание.

– Ты меня только что полапал?

– Нет. – Он непристойно ей улыбается, держа язык между зубами.

– Ты потрогал мою сиську.

– Да, потрогал, а не почувствовал.

– Это одно и то же. Да, Хантер?

Я не отвечаю. Мой рот полностью высушен. Я вспоминаю, как целовался с ней в клубе в Бостоне, как ужасно я хотел накрыть ее грудь обеими ладонями, провести большими пальцами по соскам, пока они не станут тверже льдинок. Но мы были на людях, и я этого не сделал. Я не могу такое сделать даже наедине.