Читаем Игра полностью

Когда Гораций вошёл к Врачччу+, на него сразу же обрушился тошнотворный запах алкогольного зловония, пропитавший все стены жилища дока. Самого доктора Гораций нашёл безвольно сидящим на полу в углу, мутным взглядом отрешённо смотрящим куда-то вдаль. Повсюду царил полумрак. Гораций наклонился над врачом и, чтобы хоть как-то привлечь его внимание, помахал перед ним рукой. Врач остался неподвижен. Выругавшись, Гораций принялся трясти обмякшее тело. Сотрясаемый мощными движениями Горация, врач откинул назад голову, поводил по сторонам своими стеклянными глазами, попытался сфокусировать свой взгляд на лице Горация и, с трудом выговаривая слова, спросил:

– Ты кто?

Гораций понял, что дело совсем плохо и открыл кошелёк. Было ясно, что его слабые надежды на то, что доктор сам способен выйти из состояния опьянения, не оправдались. Врач вот уже несколько дней был чертовски пьян. Вероятно, он накачался очередным приготовленным им зельем, одним из тех, с которыми экспериментировал постоянно и с помощью которых тщетно пытался найти смысл жизни и открыть пути к счастью.

Гораций оплатил внушительную порцию нейтрализатора и принялся вливать её в доктора, чтобы вывести весь засевший в нём алкоголь. Купленной дозы явно не хватало, Враччч+ упорно продолжал пребывать в полуобморочном состоянии. Горацию пришлось раскошелится. Врач всегда принимал средства, которые оказывали действие на его реальное тело, находящееся за пределами Пространства, поэтому вывести их из организма было делом непростым и долгим. Первый эффект стал заметен только минут через двадцать.

– Воды…, – застонал Враччч+.

Водой называлась небольшая иконка с изображением прозрачной ёмкости и надписью «Вода», висевшая на ободранной стене сумрачного жилища Враччча+. По мере того, как уменьшался уровень индикатора воды в высветившейся перед доктором ёмкости, лицо врача всё больше просветлялось.

Ещё через десять минут доктор подал очередные признаки разума.

– Друг Гораций, это ты? – уже вполне осмысленно спросил врач, вглядываясь сквозь сумрак.

– Я, – ответил Гораций, включая свет.

– Который сейчас день? – протирая заплывшие глаза, спросил Враччч+.

– Меньше суток до начала Великого боя, – ответил Гораций.

Врач присвистнул.

– Я раньше планировал вернуться, – как будто пытаясь оправдаться, сказал врач.

– Что на этот раз, док? – спросил Гораций, разглядывая многочисленные пустые бутылки, за уборку которых пока ещё никто не заплатил, из-за чего они продолжали беспорядочно устилать весь пол жилища врача.

– Раствор десятипроцентного ринадина с добавлением метабутана и серициума в пропорциях 9:5:2, – проговорил врач.

– Видно неплохая вещь, – ответил Гораций.

– Да уж… Вырубает хорошо, – согласился врач.

Гораций уже давно перестал спрашивать у Враччча+, зачем он накачивает себя всякой дрянью. Тот был человеком талантливым, творческим, с вечно стремящейся к куда-то душой. Ему было не важно, что, живя своей странной жизнью, он лишает себя всего того, чем наслаждаются обычные жители Пространства. Главное, погружаясь в полуобморочные болезненные состояния, он обретал нечто… Он постигал то, чего понять Горацию было не дано.

– Не рассчитал с дозой… – произнёс врач, растерянно глядя на огромное количество разбросанных вокруг бутылок.

– Как всегда, – скептически заметил Гораций. – Вот, это тебе.

Гораций протянул врачу счёт, в котором была указана та сумма, которую пришлось потратить на нейтрализатор. Врач мрачно посмотрел на предъявленный документ.

– Ого…, – проговорил он, глядя на указанное в счёте количество понадобившегося для нейтрализации вещества. – Отдам, когда деньги будут…

Гораций понял, что как обычно эту сумму придётся доктору простить. Тот зарабатывал деньги так же быстро, как спускал их потом на очередной запой, поэтому застать Враччча+ с деньгами было практически невозможно. Однако взять к себе во взвод другого врача, было бы дороже. Услуги врачей-наёмников стоили недешево, Враччч+ же, будучи хорошим другом Горация, служил у него бесплатно. Как и с прочими своими ребятами, Гораций познакомился с Врачччом+ на поле брани в какой-то очередной игре. О некоторых особенностях характера Враччча+ и образе его жизни Гораций узнал не сразу. К тому времени они прошли вместе бок о бок ни один бой, в которых врач, благодаря своим знаниям и мастерству, творил настоящие чудеса. Гораций не видел смысла в том, чтобы отказываться от столь удачного знакомства.

– Этак можно было и Великий бой пропустить…, – рассеянно чесал голову Враччч+. – Правда меня бы это не расстроило.

– Ты бы не смог пропустить, – сказал Гораций.

– Конечно, не смог. Друг Гораций пришёл бы ко мне на помощь, – усмехнулся всё больше приходящий в себя врач.

– Тебя бы выкинуло в бой автоматически, – невозмутимо продолжил Гораций. – Все, кто фигурирует в списках участников, завтра в девять утра будут выкинуты в бой не зависимо от своего состояния и местоположения.

Враччч+ нахмурился.

– Эх, друг Гораций, я подозревал, что этот бой будет непростым, – задумчиво произнёс он. – Поэтому и напился.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Люди августа
Люди августа

1991 год. Август. На Лубянке свален бронзовый истукан, и многим кажется, что здесь и сейчас рождается новая страна. В эти эйфорические дни обычный советский подросток получает необычный подарок – втайне написанную бабушкой историю семьи.Эта история дважды поразит его. В первый раз – когда он осознает, сколького он не знал, почему рос как дичок. А второй раз – когда поймет, что рассказано – не все, что мемуары – лишь способ спрятать среди множества фактов отсутствие одного звена: кем был его дед, отец отца, человек, ни разу не упомянутый, «вычеркнутый» из текста.Попытка разгадать эту тайну станет судьбой. А судьба приведет в бывшие лагеря Казахстана, на воюющий Кавказ, заставит искать безымянных арестантов прежней эпохи и пропавших без вести в новой войне, питающейся давней ненавистью. Повяжет кровью и виной.Лишь повторив чужую судьбу до конца, он поймет, кем был его дед. Поймет в августе 1999-го…

Сергей Сергеевич Лебедев

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Салюки
Салюки

Я не знаю, где кончается придуманный сюжет и начинается жизнь. Вопрос этот для меня мучителен. Никогда не сумею на него ответить, но постоянно ищу ответ. Возможно, то и другое одинаково реально, просто кто-то живет внутри чужих навязанных сюжетов, а кто-то выдумывает свои собственные. Повести "Салюки" и "Теория вероятности" написаны по материалам уголовных дел. Имена персонажей изменены. Их поступки реальны. Их чувства, переживания, подробности личной жизни я, конечно, придумала. Документально-приключенческая повесть "Точка невозврата" представляет собой путевые заметки. Когда я писала трилогию "Источник счастья", мне пришлось погрузиться в таинственный мир исторических фальсификаций. Попытка отличить мифы от реальности обернулась фантастическим путешествием во времени. Все приведенные в ней документы подлинные. Тут я ничего не придумала. Я просто изменила угол зрения на общеизвестные события и факты. В сборник также вошли рассказы, эссе и стихи разных лет. Все они обо мне, о моей жизни. Впрочем, за достоверность не ручаюсь, поскольку не знаю, где кончается придуманный сюжет и начинается жизнь.

Полина Дашкова

Современная русская и зарубежная проза